– А теперь иди в свою комнату, дорогая. Мне еще презентацию на завтра готовить, иначе не видать мне отпуска, как своих ушей.
Ларита обняла меня, поцеловала в щеку и умчалась.
Я со вздохом села к компьютеру.
*
На следующий день, уладив дела в университете, я уже направилась к выходу и столкнулась с преподавателем по физкультуре, которая обрадованно вцепилась в меня.
– Как хорошо, что я тебя встретила. Тут внезапно соревнования по плаванию организовались между универами, представляешь? Не выручишь, а? Ты же плаваешь как рыба. Так и некого больше- Макарова руку сломала, Петрова грипп подхватила, чтоб её, Кукуева вообще беременная. Будто другого времени не нашлось! А, Мариш? Ну, выручи, пожалуйста. Защити честь университета!
Я не смогла и слова вставит в ее быстрый монолог, но вот когда услышала слово честь..
– Марь Иванна -с улыбкой сказала я.
– Вот вы знаете, чем меня подкупить. Я же, как это священное слово услышала, так патриотизм во мне и пробудился. И когда же будет это действие по защите чести и достоинства университета?
– Завтра, Мариша, завтра.
– Ага. И кто еще будет защищать эту самую честь?
Она растеряно пожала плечами
– Ну, по ходу дела, ты одна.
Я вздохнула.
– Мариш, миленькая, дорогая моя, не подведи меня, а. Ну, пожалуйста, безвыходное положение, честное слово. Я тебе до конца учебы зачет поставлю. Хотя я сейчас делаю свою главную ошибку, защита чести дело не одного года и я теряю свою спортсменку.
Её глаза были такими умоляющими, а шепот жалостным, но настойчивым. В общем, на меня оказали психологическое давление и я согласилась.
– Вот молодец! Надеюсь на тебя.
Она отошла подальше, обернулась на меня, вытянулась в струнку, подняла руку со сжатым кулаком и торжественно произнесла:
– За честь!!!
Потом быстрым движением одернула олимпийку и посеменила по коридору.
– Даа-а-а, профессионально обрабатывает Марь Иванна – раздалось за моей спиной.
Я не выдержала и рассмеялась.
– Не женщина, а гренадер. Хорошо, что я плавать не умею – добавила Люда, моя сокурсница и человеческая подруга.
– Попала ты Маришка. Может, в кафе пойдем, обмоем это грустное событие свежевыжатым соком?
– Нет, Люд. Мне теперь к папе сгонять нужно, мы же собираемся в отпуск, поставлю в известность, что честь универа дороже.
– Ой, завидую прямо. Мне еще два хвоста закрыть нужно. И как ты все успеваешь, а?
– И не говори- и умница, и красавица, и спортсменка. Хорошо хоть комсомола сейчас нет, а то список бы еще пополнился
Люда смеялась, обняв руками учебники. Мне эта девочка нравится тем, что она искренняя. В ней нет чего-то скрытого и умышленного, если сказала, что завидует, значит действительно завидует, но по-доброму, без черной злобы.
– Тогда удачи завтра, Мариша. Я не приду, у меня хвост – она смешно сморщила носик.
Я послала ей воздушный поцелуй и направилась в сторону папиной фирмы. Остановилась возле пятиэтажного здания с блестящими большими окнами и улыбнулась. Горжусь ли я своим папой? Очень! Здание построено известным архитектором из столицы и является одним из достопримечательностей нашего миллионного города. Ой, я сейчас начну петь мысленные дифирамбы своему родителю, а мне еще в универ возвращаться. Я вбежала через огромные стеклянные двери и оказалась на первом этаже огромного холла.
Теперь к лифту и на пятый этаж. Вокруг была суета рабочего дня, из кабинета в кабинет ходил народ. Кто видел меня, приветствовали взмахами рук, я отвечала кивками.
– Привет, Оль Васильна. Папа на месте?
– Привет Мариша. На месте, только немного занят – лицо пожилой секретарши озарила искренняя улыбка.
– Он сегодня разгоняй устраивал -ее глаза поднялись к потолку.
Понятно, это было что-то, наверно. Как он это делает, я видела не раз.
– Хорошо, что ты пришла – улыбнулась Ольга Васильевна.
– Тебя увидит и смягчится. А вам пока что чайку заварю – заговорщицки прошептала она.
– Хорошо – так же шепотом ответила я
– Пойду, гляну что там – и приоткрыла дверь кабинета.
Папа сосредоточенно рассматривал документы на столе. Его крепкая фигура, облаченная в костюм, прекрасно смотрелась за большим дубовым столом. Черные волосы с проседью в волосах, сейчас были идеально уложены, но я знаю, как ему хочется запустить пятерню в волосы. Кстати.. Я сняла резинку со своих волос и с наслаждением помассировала голову кончиками пальцев. Наверно это у нас семейное, ненавидим идеальные прически.
В кабинете, в полной тишине, находились также папины подчиненные, руководители всех отделов. Многих из них я знала с детства, ведь я много времени проводила здесь. Это честные и надежные люди, которых папа очень ценил и народ платил ему его же монетой. А папа платил им реальной монетой в виде повышенных зарплат и регулярных премий, но и требовал соответственно.