12. Ведомый на индивидуальном уровне инстинктом самореализации, а на уровне объективном – инстинктом материально-энергетического преобразования среды, тот же человек меняет свою роль в зависимости от условий. В условиях значительного цивилизационного ресурса – его деятельность объективно созидательна. Солдат, крестьянин, купец, король – преследуя собственные интересы, работают на подъем Империи. В условиях завершенной, благоустроенной цивилизации – деятельный человек работает на разрушение. Бизнесмен, фермер, сенатор и инженер – каждый тащит одеяло в свою сторону, пользуется всеми уловками развитой юриспруденции, использует все приемы науки для личной выгоды – и здание Империи (условно) оседает, как сугроб под солнцем.
13. Ну к примеру. Жилища превратились в бетонные соты, автомобили – в безликие обтекаемые жестянки, продукты делают черт знает из какой химии, а детоубийцу нельзя повесить и даже бить, а надо пожизненно кормить, держать под крышей и так далее. Свобода удовольствий обеспечили приятный разврат, но с ним – разрушение морали, вымирание народа и массовое несчастье одиноких несемейных бедняг.
14. Главное что. Главное, что цивилизация – это мы с вами. Это продукт наших действий. А действию предшествует что? – план, замысел, мысль, то-есть информационная модель.
А гомо который сапиенс думает, что он что? – что он разумный. И хочет он чего? – хочет он всего хорошего. Хорошее – это как? Это полезное, справедливое и приятное в одном флаконе.
15. Главный парадокс, главное в понимании упадка цивилизации – это осознать единство, взаимосвязь осознать благих намерений граждан и крушения их мира. Они хотят как лучше – а выходит как всегда.
Ибо. Цивилизация. Вершит существование свое. Через нас. Наши желания, мысли, и поступки.
И!!! Рушится она!!! Через наши желания, мысли и поступки!!!
Происходит только то, что мы планируем и делаем!
Когда мы планируем подъем и процветание родины – все понятно. А вот когда она рушится – это что ж вы, суки, делаете?!
16. Для примера. Вот сейчас (2017) продолжает рушиться Россия. Но здесь все просто: «элиты» грабят страну и вывозят за бугор сырье и деньги. Российская «элита» – это туземцы, мечтающие ограбить свой бантустан и на эти бабки жить в мире белых и процветать среди белых. Их великодержавные потуги – это попытки обиженного своей неполноценностью дикаря заставить себя уважать. Живу бедно, но копьем ткнуть могу.
А леваки Европы и США, с дипломами лучших университетов, исполненные лучших намерений – они-то почему спускают цивилизацию в унитаз?! Разрушение образования, семьи, морали, демографическое схлопывание, этническое и культурное самозамещение, поощрение паразитизма и так далее? Они сошли с ума?..
17. Вот здесь – главный психологический кунштюк.
Цивилизация рушится, потому что эволюция. Объективно.
Рушится через действия людей. А больше нет способа. Кроме ужасных катастроф, конечно.
Но! Люди, объективно руша свою цивилизацию, не могут думать: я вандал, я варвар, я враг культуры и разрушитель наследия предков. Негативная самооценка невозможна как массовая норма, это больная психология, ущербное здоровье, невозможность нормальных социальных связей. Человеку, чтобы жить, быть здоровым и действовать в жизни, необходима самооценка безусловно позитивная.
Нет, мы конечно о пользе разумной самокритики, об адекватной самооценке, недостатках нарциссизма и мании величия. Но вообще – надо себя как-то уважать, любить, доверять своему уму, придерживаться морали и так далее.
Короче: психически здоровый человек убежден, и должен быть убежден, что он хороший и умный. Не совершенен. Грешноват. Но все же в общем творит добро! По крайней мере точно стремится к нему. Отличает его от зла. Не вредит людям. Ну, в пределах житейски допустимого, может, вредит иногда. А вообще нет. Пользу своим трудом приносит.
И! Что бы человек ни делал. Он раньше или позже будет действовать в убеждении. Что он творит добро, а не зло. Внутренний мир человека стремится жить в гармонии с его моральными установками.
Если поступок нельзя возвысить до веры – вера опустится до поступка. Но они стремятся к единству!
18. Охранники концлагерей – и немецких фабрик уничтожения, и советских лесоповалов и золотых приисков – были убеждены, что делают необходимое, правильное, полезное дело. Хоть и неприятное. Хотя некоторым нравилось, садизм шел в рост.
Ни один расстрельщик НКВД не закричал на площади: «Я убийца! Судите меня!». А уж вот ни хренушеньки.