После завтрака мы начали собираться в Городской Дом Культуры, где, собственно, и была выставка картин. На неё даже сам художник Фар Симорийский приехал!
— Ты что, так и пойдёшь? — спросила меня тётя перед выходом. Я кивнула, а тётя недовольно покачала головой. И что ей не нравится!? Классные кожаные сапоги без каблука, штаны с глубокими карманами, куда руки засовывать одно удовольствие, куртка, чёрная рубашка из грубой ткани, для удобства, мешок, тоже чёрный, кожаный, за спиной, ибо без него я чувствую себя голой. Там у меня обычно валяются пара книг для веса, которые я читаю, когда скучно, тетрадь с грифелями, чтобы калякать, по той же причине, и деньги, а то вдруг чего интересного увижу? Кинжальчик там, например, как тот, что висел у меня на поясе у левой руки, в чёрных (ну это разумеется!) ножнах. Вообще, чёрный — мой любимый цвет, у меня вся одежда такая. Над левым ухом я заплела себе три косички, из-за чего создавалось ощущение, что у меня сбрит левый висок. Волосы-то практически белые, волнистые, с жёлтым отливом. Короче, внешний вид меня полностью устраивал!
— И это — девушка, вхожая в высший свет, — пробормотала себе под нос тётя. А я все слышу!
— Зато удобно и практично, — я вышла вслед за дядей из дома. Тётя сокрушённо вздохнула.
***
В ГДК было не протолкнуться, даже при условии, что билеты выдавали на определённое время, то есть шли не все сразу большой и "дружной" толпой, давя менее расторопных посетителей, а сравнительно небольшими группками. Я быстро оторвалась от опекунов, гуляя по залам и рассматривая картины. Желания поговорить с художником, как у многих здесь присутствующих, у меня не возникло. Задавать глупые вопросы могут и другие, а я лучше понаслаждаюсь его творчеством.
В самой последней зале, до которой ещё никто не успел добраться, я натолкнулась на картину во весь мой немаленький рост, подписанную, как "Проявляющая суть". Чем-то она меня жутко заинтересовала...
На холсте было изображено пламя, завёрнутое на подобие водоворота, преобладали красные, оранжевые и синие цвета. Меня словно затягивало во внутрь картины, весь окружающий мир померк, остались только я и странное пламя. "Интересно, а какой всё-таки магией я владею?" — вдруг мелькнула совсем неуместная здесь мысль. И сразу же пришло понимание, что я — некромант. Меня как молнией поразило. Отшатнувшись от картины, я потрясла головой, прогоняя наваждение. "Что такое некромант?" — крутилось в голове, заставляя задуматься над смыслом этого слова.
— Что такого пояснила вам картина, что вы выглядите так ошеломлённо? — вдруг спросили за спиной. Я резко развернулась, становясь в боевую стойку, как учил меня дядя, служащий когда-то в армии (а учить он меня начал после того, как какой-то пьяный в дупель индивид попытался меня изнасиловать. Я тогда чудом смогла убежать, так как под руку попалась увесистая палка, которой я этого гада по голове приласкала. Узнав, что я ничего не смогла противопоставить насильнику, дядя взялся со всей серьёзностью за моё боевое обучение. Учил он меня, правда, только рукопашному бою и бою с кинжалом, который мне подарил на день рождения в том же году). Совсем нервы ни к чёрту...
За спиной стоял высокий широкоплечий мужчина с мудрыми синими глазами. Черные волосы распущены, красивое лицо, волевой подбородок. Одет он был в просторные штаны, белую рубаху и кожаную куртку коричневого цвета, на ногах — эльфийские полусапожки, какие мог позволить себе не каждый аристократ. Что-то завораживающее было в его облике. Чёрная кожа явно показывала, что передо мной орк. А так как в столице орки редко встречаются, то отсюда вывод, что это — сам Фар Симорийский. Быстро вернув себе подобающий вид, я обозначила кивок, приветствуя мастера.
— Добрый день, — поздоровалась. Мда, какая я вежливая! Сначала чуть не кинулась на уважаемую личность с кинжалом, который, слава богам, достать не успела из ножен, а только потом вспомнила про правила приличия... Позо-о-о-ор. Слава богам, тётя меня не видела!
— Так что же вы узнали? — настойчиво спросил художник.
— Что я — некромант, — недовольно протянула я. Знаю я такой тип разумных. Они не отцепятся, пока не узнают всё, что их интересует. Лучше уж сразу сказать, поберечь расшалившиеся нервишки. — Вы знаете, кто это такой?
— Знаю, — хмыкнул собеседник, скрестив руки на груди, и начал лекцию: — Некромант — маг, вызывающий духов умерших, существ из Нижних миров, поднимающий мертвецов, владеющий магией Крови, массой тёмных заклинаний. Изначально их дар слаб, но, со временем долгой практики, начинает возрастать, как мышца. Поэтому к ним не применимо понятие "слабый маг", а только — "неопытный". Из них получаются замечательные боевые маги и дознаватели. К сожалению, в вашем королевстве они не водятся. Это очень редкий дар, тебе повезло, молодая госпожа, — последнее слово он сказал с неприкрытой иронией, что я величественно проигнорировала.
— Кру-уто, ва-а-у-у-у! — глубокомысленно изрекла я, а потом до меня дошло осознание того, что меня некому обучать, и я разом скисла. — Мда, не круто и не вау...
— Чего так? — с искренним интересом спросил он. Я лишь махнула рукой:
— Обучать меня некому.
— А-а-а, понимаю.
Я недоверчиво хмыкнула. Он решил пояснить:
— Меня никто не обучал рисованию, я до всего допёр сам. Но тебе да, — он задумчиво потёр подбородок. — Тебе нужна теоретическая база, а её могут дать или умные книжки, или хороший учитель, — сказал так, словно знает где достать одно из двух, или оба варианта сразу, и хитро подмигнул. Я заинтригована, ёлки-моталки! Поэтому сказала то, что ожидал от меня художник:
— И ты знаешь, где их достать?
— А то, — и самодовольно улыбнулся. Я вопросительно подняла брови, не понимая, к чему он ведёт. Он что, хочет что-то взамен? Хотя, это очевидно, ведь любая информация чего-то стоит.
Орк сдался сразу, не вступая в сражение взглядов.
— Я могу предоставить пару книжек по некромантии взамен на то, что ты... На то, что ты... — интрига, блин! — Попозируешь мне, — наконец сознался он. Честно-откровенно, у меня потерялась челюсть.
— А-а почему я-а? — спросила, вернув челюсть на законное место указательным пальцем правой руки. А то распоясалась тут у меня, некультурная!
— Красивая ты, необычная. Как раз та, кого я ищу, — спокойно сказал он. Нет, комплимент — это приятно, но чем я необычна? Этот вопрос я и озвучила. — Облик у тебя интересный, ведёшь себя, как нормальный людь, а не как эти размалеванные барышни со своими глупыми вопросами: "У вас есть жена? Сколько вам лет? А нарисуете меня? Сколько у вас денег? У вас есть особняк? Я красивая? Не соблагоизволите ли вы, ну, если у вас нет жены и я вам буду симпатична, взять меня, так сказать, с обоюдного согласия, в законные жены?" — мило пропищал он, глядя куда-то в потолок и наивно хлопая ресницами, с придыханиями в нужных местах, поставив руки, как кролик, а на последнем вопросе сделал голос, как у моей занудной училки Ерины Карской, такой же низкий и гундосый. Я захохотала, заразив собеседника.
— А кто последний-то спрашивал? — спросила, отсмеявшись.
— Госпожа Мирина, — чопорно ответил, сделав лицо и голос, как у старого концертмейстера короля. Я снова захихикала. Хороший из него артист получился бы!
— Ладно, с этим разобрались. Но рисовать-то меня зачем?
— Захотелось, — он пожал плечами. — Так что, согласна?
— Ага, — обречённо вздохнула я, понимая, что по-другому мне магом не стать. А потом прояснила один вопрос: — А откуда у тебя эти книги?