И вот, момент, и она вдруг воспрянула, словно очнулась от сна, пережив реальный кошмар, и бросилась не него, не замечая, что в руках Зверя блестел нож.
Ленор кидалась на Зверя как дикая пума, кричала невнятные слова, она просто взбесилась и не понимала, что творит. Зверь совсем не боялся: в периоды очередного её нападения он лишь полосовал ножом её уже и так достаточно израненное тело, а она продолжала свои атаки, не обращая внимания на порезы и струящуюся из них алую кровь.
Зверь не боялся. Напротив, его смешила эта борьба, он играл с Ленор, упиваясь её душевными страданиями. Поэтому он тоже не замечал тех царапин, которые наносили ему неистовые пальцы Ленор. Она сломала несколько ногтей, но, не смотря на это, продолжала кидаться на Зверя, озверев сама.
В какой-то момент ему надоела эта безумная игра, так как он понял, что Ленор действительно сошла с ума. Зверю стало скучно, и, посчитав своё дело законченным, во время очередного отражения её беспомощной атаки он ловко увернулся от её рук и нанёс решающий удар.
Зверь попал Ленор прямо в сердце.
Теперь уже Ленор смотрела в глаза Зверю, и взгляд её был более чем осознанный. На мгновение Зверю показалось, что она всё-таки не была сумасшедшей…
Её глаза говорили: «Ты чудовище, но я тебя прощаю. И они тоже простят, уже простили. Я иду к своей семье, мы навсегда будем вместе. А ты живи с осознанием того, что сотворил…».
Миг, и её веки стали тяжёлыми, и глаза закрылись. Её взгляд больше ничего не мог сказать, не мог осуждающе посмотреть на убийцу, да Ленор и не стала бы так смотреть. Я уже писала выше о том, что этот дом был обителью святых…
Сложив трупы семьи Рэйвенс на диване в комнате для гостей в их доме, пытаясь создать таким образом иллюзию обычного уютного семейного вечера посредством участия в этой идиллии человеческой марионетки Генри, отца злосчастного семейства, малыша Эдгара с раздавленной головой и безумной мамаши Ленор, изуродованной бесчисленными ножевыми ранениями, Зверь сел с ними рядом и вскрыл себе горло своим знаменитым ножом, довершив эту чудовищную инсталляцию…
Глава 5
Вы зададитесь всего одним вопросом: почему?
Почему он так поступил с этой несчастной семьёй, и тем более – что плохого мог сделать Зверю невинный ребёнок?
Самого убийцу-самоубийцу нам (по крайней мере, лично мне) нисколько не жаль. Он даже оказался законченным трусом, раз решил принять смерть от собственной руки, а не от карающей руки правосудия…
Сейчас настало время объяснить его деяния:
Естественно, Зверь знал всю семью Рэйвенс и частенько захаживал к ним в гости, проклиная про себя их счастье.
Он завидовал любви Ленор и Генри: Зверь и сам когда-то питал сильные чувства к этой женщине, он мечтал создать вместе с ней семью, главой которой стал, вопреки всем надеждам и желаниям, Генри.
В связи с этим фактом, как это обычно бывает, Зверь всей своей страстной душой возненавидел Ленор, мечтая теперь совсем о противоположном: он искренне хотел «отомстить» ей за то, что она решила связать свою судьбу с другим человеком, посвятить всю свою жизнь не ему, а какому-то проходимцу, волей случая завладевшему его счастьем, которое было так близко!
С момента осознания жажды, Зверь спал и видел, как осуществляет свой чудовищный план…
Он подготовился ко всему заранее, а затем начал ждать, терпеливо ожидая, пока не представится удобный случай, пока не пробьёт их час…
Узнав о беременности Ленор, Зверь лишь подбодрился в своих намерениях: он всегда мечтал об общем с Ленор ребёнке, об его наследнике, но теперь этот сектор-приз снова достался не ему, ну что за рок! Почему Фортуна такая блудница? Почему все прекрасные события в этой проклятой жизни обходят именно его стороной? За что?..
Мучась в поисках ответов на свои бесчисленные вопросы, безумец продолжал кропотливо работать над местью, доводить план до совершенства, с каждым днём приближая его к реальности, превращая дурной сон в самый настоящий кошмар, не понимая того, что виновником абсолютно всех своих несчастий был лишь он один. Да, да, он сам мешал себе быть счастливым!.. Такова общая закономерность.
После рождения малыша Эдгара Зверь окончательно укрепился в мысли об убийстве.
Какой же он оказался терпеливый! Поздравляя кроху с каждым новым праздником, каждый раз Зверь внутри себя радовался (нет – он ликовал!) приближению минуты, когда вынашиваемый им так долго план воплотится в ту самую инсталляцию, «украшенную» им самим, завершённую как Творцом сего ужаса, о котором вы уже знаете. Его месть состоялась в лучшем виде!