Пока мама следила за нашей « крепостью », папа стал по-настоящему прославленной личностью в городе. Он был врачом, и поэтому почти каждый житель был его пациентом. Герой, в своем роде. Как и я, папа обожает гаджеты, хоть не разбирается в них. Однажды он работал за ноутбуком, вдруг с самым озадаченным выражением лица поднял на меня глаза и спросил: «Кон, а как здесь копировать и вставлять?». Я готов был рвать на себе волосы. Уму не постижимо, как можно не знать таких простых вещей. Но, несмотря на эту малую брешь в знаниях компьютера и других средств коммуникации, отец остается одним из умнейших людей, которых я когда-либо знал.
Мне, моим братьям и сестре - Дастину, Николь, Брендону – невероятно повезло родиться у таких родителей. На протяжении всей жизнь они поддерживали нас, ни одно начинание не оставалось без внимания. Моя семья замечательная. Я могу говорить о ней вечность, но эта книга все же обо мне, поэтому предлагаю переключиться на меня.
В детстве нам не нужно было много для счастья: пятнашки, сэндвичи с арахисовым маслом и джемом… Вот бы вернуться в те времена… Я никогда не забуду, как ходили с друзьями в бассейн жарким летом или допоздна играли в прятки с фонариком под открытым небом. Как я это любил!
Большая часть моего детства, так или иначе, была связана с Молодежной Христианской организацией. Я околачивался где-то неподалеку, ходил в принадлежащий ей бассейн в LaCrosse, простое кирпичное здание, очень смахивающее на старую тюрьму (шучу, но тогда мне казалось именно так). В 6 утра мы обычно грузились в машину, которая развозила кого куда. Родители присоединялись к своим друзьям на десятимильной пробежке, а меня, как самого младшего, оставляли играть в этой организации под присмотром воспитателей. Как видно, родителям удавалось сочетать подготовку к марафону и воспитание детей. Похвально.
Когда мне исполнилось девять, мама записала меня в секцию плавания в LaCrosse при Молодежной Христианской организации. Тогда я был довольно упитанным. Могу поклясться, мама отдала меня в спорт, чтобы помочь мне сбросить пару килограммов. Однако я так пристрастился к плаванию, что, точно рыба, не мог жить без воды. Я занимался в секции следующие 10 лет. Она стала мне вторым домом. Все знали, что если меня нет дома, то я на тренировке, проплываю бассейн за бассейном, готовясь к блестящему спортивному будущему. Именно в секции с ранних лет я учился общаться, взаимодействовать с людьми. Там я чувствовал себя гораздо свободнее, чем в школе.
Вот и все мои воспоминания о детстве: мамина стряпня и секция. Ах да, еще летние походы к Озеру Белой Земли в Миннесоте (практически у границы с Канадой). Каждое лето мы отправлялись в восьмичасовое путешествие на север. Там нас ждал старый бревенчатый домик, переходящий от поколения к поколению. В нем мы ночевали, а днями рыбачили, бродили по лесу, бегали по каменистым тропинкам, плавали в кристально чистом озере, у воды устраивали пикники, а ночами иногда разжигали костер и грелись у его пламени. Это была идиллия, полная чувства единения – и москитов. Это были одни из тех дней, когда люди больше чем когда-либо ощущают свою родственную близость. В домике было проведено электричество, но телевизора и интернета у нас не было. Отсутствовали также смартфоны и айпады, поэтому ничто не могло нарушить той связи, которая установилась между членами нашей семьи.
Когда я вспоминаю детство - дом, секцию, домик в лесу - меня обдает уютом и теплом. Анализируя прошлое, я понимаю, что дом и семья – это залог, основа всей нашей жизни. Это наш базовый лагерь. Убежище. Единственное место в мире, где мы чувствуем себя в полной безопасности и можем быть самими собой. Дом, Миннесота… Лишь с ними связаны фантастические воспоминания, которые я храню глубоко в сердце.
Но если вы действительно хотите узнать, каким я был ребенком, то помочь могут только два человека.
Письма от моих родителей
ЛАДНО, ПРИГОТОВЬТЕСЬ. Я собираюсь сделать немыслимое и передать перо в руки моих родителей. Да, людям, которые создали меня, подняли, и буквально сделали меня тем, кем я являюсь сейчас; людям, которые знают все мои секреты и не боятся болтать их каждому из своих друзей по телефону, по дороге на работу или в магазин.
Я уже жалею, что позволил этому случиться. Будучи ребёнком, большинство из нас испытывает страх при мысли, что наши родители открывают всё о нас ЛЮБОМУ.
«Прошу, что угодно, только не это! Я сделаю всё, что вы скажете, только не это! Просто, прошу, не рассказывайте моим друзьям о том, каким я был в четыре года. ПРОШЛИ ГОДЫ. ЗАБУДЬТЕ.» И всё же, если вы хотите узнать немного больше обо мне, эта часть книги является необходимой. Так что, это именно то, что мои родители считали цензурой моего детства. Вам слово, Мама и Папа.
Дорогой Коннор,
Будучи младенцем, ты много хихикал и улыбался, притягивая внимание всех и каждого, находись ты дома или на улице. Думаю, что тебе нравилось быть в центре внимания уже тогда. Когда мы пели и играли с тобой, на твоём лице светилась улыбка, та, что растопила моё сердце.
Ты был вербальным с малых лет. Я помню тот раз, когда ты сказал слово «глупый»… Тебе было 23 месяца. Однажды, ты узнал несколько фраз, и после того, как мы поставили тебя в угол, ты сказал «Угомонись, Мама!» - время рассказывать нам, что ты успокоился и готов быть освобождён от наказания. Говорить и выражать свои мысли тебе было легко!
Оглядываясь назад, ты всегда был независим, полон решимости вступить в мир на своих двоих. За 18 месяцев ты хотел прокормить себя и жить без посторонней помощи. Всё было быстро, слишком. «Быстро» твоя естественная скорость. Будь то работа по хозяйству или школьный проект – для тебя было важно сделать это отлично, не сразу, во всяком случае. Когда твоя творческая сторона засияла - ты начал говорить об искусстве, ходить на компьютерные курсы в школе – это оказалось поворотным моментом: ты заботился о выполнении вещей. Всё должно было быть ИМЕННО ТАК.
Мы сразу поняли, что какие-либо изменения выбивают тебя из колеи. Я должна была предупреждать тебя, как только будут запланированы какие-то перемены, потому что тебя это очень расстраивало. Ты предпочитал порядок и стабильность, и становился очень капризным, когда дела шли не по плану. Ты даже временами пытался исправить ситуацию, что-то особенное было в тебе - определённая искра. Твоя харизма была притягательна. Из четырёх детей, наши друзья – и даже совершенно незнакомые люди - говорили о тебе. Были случаи, когда я расстраивалась, но я повторяла себе снова и сновa «Он достигнет чего-то особенного».
Ты безусловно доказал, что это предчувствие было верным.
Сегодня, я вижу счастливого и самореализовавшегося Коннора, который отвечает за себя и оставляет пылающий след. Также, я вижу твою любовь к семье, и месту, где ты родился - и это согревает моё сердце так же, как это сделала твоя улыбка двадцать два года назад.
С любовью, Мама.
Дорогой Коннор,
Коннор Джоэл Франта, с чего же начать? Когда я думаю о тебе, как о ребёнке, много замечательных вещей приходит на ум. Я бы хотел забрать себе все твои заслуги, учитывая, что я подарил тебе миллиарды генов 22 года назад. Увы, я не могу. Твоя мать по праву достойна другой половины твоих заслуг.
Но я вижу сходства между тобой и собой: мы разделяем страсть к воде, мы любим делать всё, что связано с видео и фотографией, мы оба были «пухленькими» в детстве (эти гены ты получил точно от меня!). Взрослея, ты был волевым, от долгого и напряжённого ожидания. Твоя мама помнит, что после утренних подъём-объятий перед школой, следовало сердитое «Прекрати, Папа!».