Аркадий Валерьевич снова сел и из-под портрета Путина сделал приглашающий жест, указав на стул за приставным столом напротив себя:
– Да-да, присаживайтесь, пожалуйста, – он приподнялся, немного, над столом и даже улыбнулся ей, в общем, старался казаться вежливым.
Валя устроилась на видавшем виды стуле и стала тревожно смотреть на следователя, затем решилась спросить:
– Что случилось?
– Ведите ли, – со вздохом сказал он, – я вызвал вас… Сотрудник полиции запнулся. – Курите? – спросил он и пододвинул девушке пепельницу.
– Нет, что вы. До этого момента как-то не приходилось… – несколько взволнованно ответила Валя.
– Почему «до этого момента»? – переспросил Аркадий Валерьевич.
– Возможно теперь закурю, – предположила она. – А может, и нет. Всё зависит от того, зачем вы меня вызвали. И во-вторых, не хочется разрушать свой организм, раньше времени.
– Понимаю. Одобряю. Перейдем ближе к делу. Значит вы еще, до конца, не осознаете для чего могли понадобиться полиции?
– Именно.
– Рассказываю. Я вызвал вас, ибо, по поводу смерти пациента, вчера, в отделении, где вы работаете, было заведено уголовное дело. А веду его я, Аркадий Валерьевич Никитин, – и быстро добавил:
– Но не волнуйтесь! Я задам вам, буквально, пару вопросов. Постарайтесь дать на них исчерпывающие ответы. Вы проходите по делу в качестве свидетеля.
– К чему же тогда весь этот «эскорт»? – спросила Валя, – вы бы просто могли вызвать меня лично, по телефону.
– Не пугайтесь, – успокаивал следователь, – такова наша работа. Стандарт, своего рода. Через него все проходят. Просто бывало что у нас свидетели уезжали, внезапно пропадали, исчезали из нашего поля зрения. А дело нужно раскрывать. И вот, для того, чтобы никого не искать существует данная процедура. Поймите меня правильно это всего лишь формальность, которую я и мои сотрудники должны соблюсти. Я понятно объясняю?
– Да, более чем, понятно, – Валя кивнула.
– Вот и хорошо. Пойдем дальше. Постарайтесь, сейчас, сосредоточится и вспомнить события прошедшего дня. Ответьте, пожалуйста, на ряд моих вопросов.
Далее потекла обычная, полицейская, рутина – допрос свидетеля. Аркадий Валерьевич задавал вопросы, а Валя старалась отвечать, на них, не упуская малейших деталей. Девушка еще не совсем отошла от пережитого. Когда за ней прибыли полицейские она только начала отходить, увлекшись уборкой квартиры. И сейчас анализируя ситуацию, вновь находилась в состоянии оцепенения, хотя и пересказывала все правильно: о том, как Геннадий Иванович попросил подменить его на операции, то, как она делала всё от нее зависящее – не дать пациенту погибнуть.
После окончания изложения событий вчерашнего, следователь попросил Валю повторить всё еще раз – подтвердить не упущено ли чего.
В ходе беседы она поведала представителю власти, что трудится стажером-травматологом. Как готовилась к операции: соблюдала ли все правила – как одевание халата и хирургическое мытьё рук.
– Что вы пытались сделать для спасения жизни своего пациента? – повторил Аркадий Валерьевич во второй раз, – и кого поставили в известность о случившимся на операции.
– Говорю же вам, я действовала, как указано в стандарте оказания медицинской помощи, – терпеливо повторила Валя, – отправила санитаров в отделение интенсивной терапии за специальной бригадой, а сама, незамедлительно, приступила к реанимационным мероприятиям.
– Хорошо, – кивнул майор, – какие документы вы заполняли по окончанию операции?
– Я сделала отметку в медицинской карте больного, и расписалась в журнале учета хирургических вмешательств оперблока.
(Про то, что заведующий попросил переписать его больного на себя Валя не сказала. То ли забыла, то ли не посчитала нужным. Возможно именно это обстоятельство и сыграло не в ее пользу?).
– Как прошел остаток дня? Что вы делали после работы?
– День прошел как в «тумане». Я словно в трансе добралась до дома, и практически сразу легла в постель.
Аркадий Валерьевич спокойно выслушал немного взволнованную и местами сбивчивую речь девушки. В ходе разговора он то и дело согласно кивал головой и постукивал о стол огрызком карандаша, и заносил получаемые данные в протокол.
Закончив писать он кашлянул, развернул лист бумаги, повернул его в сторону Вали и протянул той ручку: