– Сегодня я нашла старого золотоискателя, который дал мне ниточку. И тут сломался мой «виллис»! – Она подбросила подушку вверх в полном отчаянии. Мигель задумчиво взирал на нее. – Ну как тебе это нравится? Я всерьез уже подумывала об отцеубийстве. Вот только доберусь до него и откручу ему башку!
Мигель усмехнулся и наклонился к ней.
– Я думаю, – мягко заговорил он, пока его руки расплетали до конца ее косу, – что тебе нужен друг с вездеходом. – Дасти замерла от легкого прикосновения его пальцев к ее волосам, затрепетало все ее существо, от макушки до пальцев ног.
Дасти не отрывала своих глаз от его рта, как бы парившего в паре дюймов от нее. Расстояние между ними медленно сокращалось, и она закрыла глаза. Его губы коснулись ее губ в ласке столь легкой, что ее чувствительной коже стало щекотно, и Дасти мучительно захотелось большего. Все еще не открывая глаз, она пробежала кончиком языка по своим губам, как бы смакуя оставшееся ощущение. Когда он снова заговорил, голос его доносился издалека.
– Во сколько мы выезжаем?
Дасти открыла глаза и уставилась на Мигеля. Его губы округлились в чувственной полуулыбке, отчего ей было еще труднее понять смысл сказанного им.
– У тебя нет грузовика, – наконец сообразила она.
– У меня нет, а у мужа Кармен есть. Он будет счастлив поменяться на мою машину на пару дней.
Дасти грузовик сейчас был ни к чему, она жаждала нового поцелуя. Ее чувства требовали его, и она продолжала призывно смотреть на его губы. Настоящего поцелуя – глубокого, горячего, пожирающего.
– Почему… – Она прочистила горло, словно так можно было прояснить и ее одурманенную голову. – Почему ты хочешь это сделать?
Его улыбка сделалась шире.
– Неужели не ясно? Хочу познакомиться с тобой поближе.
Дасти скатилась с постели и поднялась на ноги.
– Ты хочешь сказать, что поможешь мне искать отца, если я пересплю с тобой?
Улыбка Мигеля слиняла. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди.
– Да, я хотел бы предаться любовным утехам с тобой, но не беру плату вперед за еще не оказанные услуги.
– Ах нет?
– Нет, – Он встал и оказался нос к носу с ней. Дасти вытянула спину, чтобы лишить его небольшого преимущества в росте. – Тебе нужна помощь, и я предложил тебе ее. При благоприятных обстоятельствах наше взаимное влечение естественно возрастет. Ты, однако, слишком неискушенна, чтобы слушаться желаний собственного тела.
Растянув губы в злую ниточку, он подхватил свою куртку, накинул ее на плечи и направился к двери.
– Можешь забыть о моем предложении. У меня нет времени на несерьезных женщин.
Дверь е грохотом захлопнулась за ним.
– Несерьезных? – яростно повторила Дасти.
Она схватила пустую банку из-под пива и с силой швырнула ее в дверь. Дверь открылась.
Мигель прислонился к притолоке, переводя взгляд с нее на валяющуюся на полу банку.
– Советую запереть дверь. Здесь не очень-то приличное соседство. – На этот раз он тихо притворил дверь.
Дасти некоторое время продолжала таращиться на то место, где он только что стоял, потом подошла к двери и задвинула засов. Его гнев не был притворным. Но чем он был вызван? Тем, что она раскрыла его стратегию соблазнителя, или тем, что была к нему несправедлива?
Нет, он Ромео от и до. Дасти вернулась к постели и задула лампу. Уж она-то не попадет в расставленные им силки. Обозвал ее неискушенной и несерьезной, чтобы она почувствовала свой промах и постаралась доказать, какая она женственная на самом деле. Дудки, ничего не выйдет. В подтверждение этого она врезала кулаком по подушке. Но в голове всплыло воспоминание о той реакции, которую вызвало у нее легкое прикосновение его губ, и она покраснела. Ее так влекло к Мигелю… И сильно. Может, ее реакция была чрезмерной. Слегка. Не очень-то она опытна в таких играх. А с вышедшим из строя «виллисом» она-таки нуждалась в помощи.
Должна ли она извиниться перед ним, когда они увидятся во вторник?
Дасти застонала. Извиняться она не любила. И во всем виноват отец. Если бы он, как прежде, держался своих руин в Стране Каньонов, она бы не попала в такое неприятное положение. Не оказалась бы в Пайнкрике.
Но оказалась. И ей предстоит новая встреча с Мигелем. Через два дня. Все-таки передышка.
Мигель припарковал свою машину у дома Дасти. Он и сам не знал, зачем тратит время на не расположенную к нему женщину. Из-за нее он плохо спал и проснулся очень рано. Из его памяти не изгладилось отчаяние в голосе Дасти, когда она говорила о пропавшем отце. Она сильно любит его. Мигелю хорошо было известно, что значит любить – и потерять отца. Она нуждается в помощи, но не знает никого в этом городке. Опасаясь, что завязает глубже, чем намеревался, он тем не менее не сдержался, позвонив своему постоянному механику, и договорился о ремонте ее джипа. Потом поехал к Кармен и подвергся ее насмешкам, поскольку она сразу поняла, что Дасти отказала ему.
Ее муж Хуан также не проявил сочувствия. Он с радостью согласился дать свой грузовичок-вездеход «тоету» в обмен на спортивную машину, но заставил Мигеля выслушать историю о том, как долго он ухаживал за Кармен и как понял, что именно на ней ему нужно жениться.
Отделавшись в конце концов от него, Мигель заехал в булочную и купил сладких булочек и кофе, чтобы облегчить примирение. Какой бы гордой, упрямой и самостоятельной ни была Дасти, он был ей нужен. Не мог он бросить ее без помощи.
Дасти собралась подскочить к «Маргарите» и посмотреть джип при дневном свете. Она уже была готова к выходу и потому открыла дверь, как только он постучал.
– Могла бы спросить прежде, чем открывать, или хотя бы накинуть цепочку, – укорил ее Мигель.
– Если бы знала, что это ты, ни за что бы не открыла. – Только сейчас она осознала, что откладывала поездку на стоянку при ресторане из нежелания наткнуться там на него.
В плотно обтягивающих джинсах он смотрелся даже привлекательней, чем в рабочем костюме, неохотно отметила она про себя. Вязаный пуловер обрисовывал его широкие плечи и мускулистую грудь. Короткие рукава не могли скрыть прекрасно развитые бицепсы. А темно-красный цвет пуловера выявлял смуглость его кожи и блеск черных волос.
Мигель улыбнулся.
– Я приношу дары. – Он протянул пакет с булочками и бумажные стаканчики с кофе. – Можно войти?
– Я собиралась проведать «виллис».
– «Виллис» уже забрали в гараж.
– Это я могла сделать сама.
– Разве я это отрицаю? Но проснувшись, я подумал, что лучше всего начать день, вызволив леди из беды. – Он хохотнул. – Если уж не проснуться в одной постели с ней, разумеется.
Дасти даже испугалась, не догадался ли Мигель, в какой роли выступал в ее снах, но он всего лишь шутил по поводу их размолвки накануне. Почувствовав облегчение и одновременно наслаждаясь ароматом свежесваренного кофе, она отступила, пропуская его в дверь. Он прошел через комнату, поставил стаканчики с кофе и пакет на холодильник и сел на пол, что свидетельствовало о его невинных намерениях и вроде как обмануло ее надежды.
Дасти опустилась на постель в ожидании объяснений.
– Мы оба устали прошлой ночью, – заговорил он, передавая ей стаканчик с кофе, – и нами овладело раздражение. Не простить ли нам друг друга и не начать ли все заново?
Дасти улыбнулась: он уберег от извинения не только ее, но и себя самого. Она согласно кивнула.
– Возьми, – предложил он, открывая бумажный пакет и передавая ей свежую булочку. – Колесница с четырьмя ведущими колесами ждет тебя. – Он сделал паузу. – И никаких условий, кроме одного: поведу я.
Дасти схватила кофе и сделала большой глоток, чтобы было легче вместе с ним проглотить и собственную гордыню. Прожевав половину пончика с шоколадом, она проронила: