– Вот уж не надо! – фыркнул Виктор.
– Главное – наша Дори счастлива, остальное – пустяки, – поддакнул я.
– Вы правда не расстроились? – Яромир топтался с подносом у стола и все не решался отойти от нас.
– Как можно расстраиваться, когда Дори выбрала вместо рыбалки плавающие веночки! – с недоумением вопросил я.
– Да мы в восторге! – подтвердил Виктор. – Только Дори не говори, – предупредил он Яромира.
– Заметано! – пообещал тот. – Но… время еще есть, чтобы найти девушек и пойти на праздник венков вместе, – добавил он, подмигивая, и умчался вслед за мелкой.
– Угу, – усмехнулся Виктор.
А я почему-то вспомнил про Лиану. Ей бы понравилось ночью на озере, устланным венками любовных желаний. Наверняка попыталась бы нарисовать.
Хотя… кто знает. Я несколько раз ходил к улыбчивой березе, но больше девчонку так и не встретил. То ли она потеряла интерес к рисованию, то ли мороз отбивал охоту выбираться на улицу.
По замку она ходила похожая на привидение. Шарахалась от всех, глаз от пола не поднимала. Неужели Лиана всегда была настолько нелюдимой?
Я попытался однажды подойти и заговорить, но она так отшатнулась, будто от меня несло помоями. Больше пугать девчонку мне не хотелось, поэтому приходилось держаться от нее подальше.
– Ты о чем задумался? – толкнул меня Виктор в плечо, пытаясь привести в себя.
Столовая опустела, скоро должен был начаться следующий урок.
– Ни о чем, – с беспечной улыбкой отозвался я и поднялся с места.
И заметил за дальним столиком Лиану. Девушка обедала в одиночестве, уткнувшись в тарелку и споро работая ложкой. Судя по количеству еды, в столовую она явилась вот только. Специально подгадала, когда поменьше народу, или опоздала?
Впрочем, какая разница. Пусть делает, что хочет.
Однако шаг я почему-то замедлил.
– Чего ты копаешься? Пошли скорее. Сейчас все места на последних рядах займут, придется сидеть под носом у препода, – подгонял меня нетерпеливый Виктор.
Я, словно на зло, чеканил шаг, неспешно приближаясь к посудомойке. Как ни странно, за эти ничтожные секунды Лиана успела управиться со своей порцией, и подносы мы поставили на стол для грязной посуды одновременно.
– Привет, – поздоровался я, делая как можно более незаинтересованный вид.
И правда, чего бы мне ею интересоваться.
– Привет, – бесцветно отозвалась девчонка, даже не подняв на меня глаз и не посмотрев, кто с ней здоровается.
Я собирался увязаться за Лианой, но она шустро выскользнула из столовой и метнулась в уборную.
– Оставь ее, – раздалось над ухом.
Я резко обернулся и столкнулся нос к носу с Виктором. Надо же, я успел забыть о его присутствии. Словно пигалица меня загипнотизировала.
– Ты о чем? – сделал я вид, будто не понимаю друга.
– Не видишь, что ли? Дикая она совсем, – пояснил Виктор. – Если правда хочешь к празднику венков найти девчонку, то давай присмотрим кого повеселее.
– Не нужно, – отказался я, не понимая, почему друг смотрит на меня с затаенным сочувствием. – Не собирался я эту никуда приглашать. Да и вообще идти на девчачий праздник – глупое занятие. Пусть Дори развлекается, нам-то оно зачем.
– Согласен, брат, – одобрил мои слова Виктор и хлопнул по плечу. – Нам с тобой там делать нечего.
Я собирался выбросить из головы Лиану, но что-то мне не давало покоя. Неужели действительно так понравилась? Не может быть. Конечно, на мордашку она ничего, но я никогда не западал на симпатичные лица. И даже на фигурку. Однако я не мог перестать искать ее силуэт в толпе, как бы ни старался. Глаза самовольно находили ее в аудитории, стоило войти в помещение, где находилась Лиана. Я злился на себя, но был бессилен прекратить собственные мучения. Меня тревожила дистанция пигалицы, которую она установила, отстраняясь от всего мира, то, как она прятала глаза и сжималась, стоило кому-то подойти к ней чуть ближе.
Ее же никто не обижает? В академии точно – нет, я бы заметил, но если дома… Тогда, что можно сделать?
А вдруг причина в другом? Есть ли возможность выяснить? В любом случае, я – для нее чужой человек и не имею права вмешиваться в ее личную жизнь. Однако и закрыть глаза тоже не выходило.
Практика по телекинезу, будто нарочно, у нас сегодня оказалась совместной. Разумеется, выжать хоть что-нибудь из студентов, не имеющих соответствующего дара, у греот Рама не выходило. Что неимоверно раздражало молодого амбициозного преподавателя, мечтающего осчастливить весь мир способностями воздействовать на предметы силой мысли.