Но он ведь выжил. И даже вполне неплохо жил себе, пока не появилась… нет, не Лёлька. Пока не появилась в жизни его лучшего друга Пашки Рябинина чудесная девчонка Злата.
До её появления они оба считали себя закоренелыми холостяками, один раз уже обжёгшимися на воде и старательно дующими на молоко.
– Хватит, наелся кексов, – заявлял настрадавшийся за недолгую семейную жизнь Рябинин.
– До отвала, – соглашался с ним Ясенев. И это было их своеобразной игрой, прикрывающей боль от прежних отношений и расставаний. Только он, Ясень, всё-таки подумывал о женитьбе и даже сделал предложение Лене, а вот Павел закрыл эту тему для себя навсегда. Во всяком случае, он сам так думал и приучил к этой мысли окружающих.
Но тут вдруг Злата возникла из ниоткуда. И Рябинин влюбился сразу и так сильно, что Ясень был потрясён. Так потрясён, что даже беспардонно завалился тогда к Рябинину в гости, посмотреть, кого же это друг встретил. И так ему тогда понравилась смешная рыжеволосая девчонка Злата и их с Пашкой отношения, что он тоже захотел так. И даже понадеялся было на что-то подобное. Но быстро понял, что в его жизни уже было такое чувство и что другого он сам не хочет.
На свадьбе у Рябининых Пашка заметил, что друг его странно печален, и зажал Ясеня в углу. Сергей рассказывать о своих невесёлых мыслях не хотел, старательно убеждал счастливого новобрачного, что всё прекрасно, а он просто задумался. Но садист Пашка, единственный человек, кроме мамы, знающий о его слабом месте, применил недозволенный приём: уволок Ясеня подальше от веселящихся гостей и принялся щекотать. Совершенно не выносящий щекотки Серёга тогда долго держался, гоготал, отпихивал разошедшегося друга, но всё-таки не выдержал и всё рассказал.
Пашка грустно посмотрел на него и тихо спросил:
– Ты что, всё ещё её любишь?
– Сам не верю.
– Серёг, но ведь тогда надо что-то делать. Хочешь, я ей…
– Не хочу, Паш. Спасибо, но пусть всё идёт своим чередом. Господь, если ему угодно, сам как-нибудь управит.
– Ясень, ты как тот благоверный еврей из анекдота, которому во время наводнения бог три раза помощь посылал, а он отказывался, твердя о том, что господь его спасёт. Помнишь, чем дело закончилось?
– Нет, – хмыкнул Сергей.
– Он благополучно утоп. Чего и следовало ожидать. Да только на том свете богу решил претензии высказать. Так, мол, и так, ты почему мне не помог?! А их бог ему и говорит: «Я тебе, дураку, три раза помочь пытался!» Так вот, может быть, тебе как раз в моём лице помощь посылают. Ты об этом в таком ключе не думал?
– Спасибо, Паш. Но мне сначала надо с Леной как-то помягче расстаться. Ей больно будет.
Павел кивнул. Да, Лене будет больно. Разумеется. Хотя ему всегда казалось, что она не так уж сильно любит его друга. Но ведь всё равно что-то чувствует, на что-то рассчитывает.
Больше к этому разговору они не возвращались. И вот через полтора года Лёлька ворвалась в жизнь Ясеня сама.
Сергей чуть в аварию не попал, увидев, как она голосует на обочине. Высокая, тоненькая, в красивом нежно-голубом плаще, под жёлтым зонтиком. Как солнышко в голубом оконце неба на фоне серости и дождя. И он сразу стал перестраиваться из крайнего левого ряда, чтобы подъехать к ней. Увидев, что его опередил какой-то бомбила, Сергей чуть не взвыл от досады. Но умница Лёлька того почему-то отпустила и снова подняла руку. И опять перед Ясеневым успел влезть лихой таксист. Но и с ним Лёлька не поехала. Тут уж и Сергей подоспел.
Смешно, но она, пока он не заговорил, даже не поняла, к кому села. А он смотрел на неё, на её смешную суету с зонтиком, сумкой и дверцей автомобиля и понимал, что любовь вернулась в его жизнь в своих запотевших очочках, на высоких тонюсеньких каблучках и с первыми морщинками, разбегающимися от глаз. Неидеальная, взбалмошная, непростая, прожившая девять лет без него. Но единственно возможная любовь.
Любовь об этом не знала и сильно вздрогнула при звуках его голоса. Так сильно, что он моментально понял, что и у Лёльки их странная печальная история тоже не в прошлом, а очень даже в настоящем. А поняв, решил, что в лепёшку разобьётся, но попытается всё переиграть. Прав Пашка с его историей про старого еврея. И Господу Богу надо иногда и помогать.
С этой мыслью он, наконец, сумел успокоиться и лёг спать, думая о том, что, если всё получится, скоро на этой широченной кровати рядом с ним будет спать Лёлька, его Лёлька. А он ночами станет гладить её золотые волосы и млеть от восторга и счастья. «Теперь, с этого самого дня всё будет только хорошо, легко и радостно», – думал он.