Мама стала встречаться со старшим инспектором Гари Рутгоу; видно, что общение доставляет им обоим истинную радость. Я всегда подозревала, что мама к нему неравнодушна, и рада, что она наконец-то обрела счастье и покой.
Наблюдая за тем, с каким терпением и теплотой мама ухаживает за Флорой, я тоже хочу измениться: стать хорошим человеком. Могу сказать одно: в своих поступках я руководствовалась только любовью.
Две недели назад мне позвонила Дебора Прайс. В свое время она училась с Флорой в одном классе, а однажды мы с Джесс застукали их с дядей Лео на берегу в разгар самых откровенных ласк. Ей тогда было пятнадцать. Услышав ее спустя столько лет, я была крайне удивлена. Она не дружила с Флорой, а со мной вообще ни разу словом не обмолвилась.
– Привет; надеюсь, ты помнишь меня? Хотела узнать, как Флора, – напряженно проговорила Дебора. На заднем плане плакал ребенок. По слухам, у нее пятеро детей. Когда мы изредка пересекались, выглядела она, прямо скажем, не очень: грязные волосы собраны в неряшливый пучок, изо рта вечно торчит сигарета; одной рукой толкает двойную коляску, в другой – собака на поводке.
– Спасибо, выздоравливает, – ответила я, гадая, откуда у нее мой номер и зачем она звонит. Чтобы разузнать новости, а потом посплетничать?
– Прочитала о случившемся в газетах, – объяснила Дебора.
Да, эта история была на первых полосах всех газет в течение нескольких недель. В ней отметились все кому не лень: Норман Уилсон без конца умолял поверить в его невиновность; жестокий отчим Марианны Уокер-Смит проливал крокодиловы слезы по поводу ее смерти; бывшая подружка Клайва Уилсона делилась откровениями по поводу его сексуальных пристрастий… И вот теперь откуда ни возьмись появилась Дебора Прайс.
Я уже хотела положить трубку, когда она добавила:
– Меня много лет преследует чувство вины за ту ночь…
– Какую ночь? – выдавила я, внезапно потеряв голос.
– Когда исчезла Флора.
Я застыла, прижав мобильный к уху. Что она знает о той ночи?
Голос Деборы дрожал.
– В ту ночь я была с Лео. Мы занимались сексом в кустах возле дорожки, ведущей к вашему дому. У него тогда была девушка, но при этом он не мог и дня обойтись без меня. Мы стали свидетелями вашей с Флорой ссоры, после которой ты ушла домой. А потом подъехала машина, и Флора села в нее.
– Вы видели, как Флора садится в машину Клайва?
– Мы не знали, что это был Клайв.
– А полиции вы сообщили про машину?
Впрочем, ответ мне известен. Если бы полиция узнала тогда про машину, то смогла бы отследить ее и вовремя найти Флору, избавив ту от многих лет мучений и издевательств.
– Прости… Я хотела сообщить, но Лео предупредил, что у нас будут неприятности и он попадет в тюрьму. Разумеется: мне – пятнадцать, ему – за тридцать… Это уничтожило бы его доброе имя.
– Какие же вы сволочи! – рявкнула я в трубку и дала отбой, не желая больше слушать ее жалкие оправдания. И тут же позвонила Лео. Он радостно приветствовал меня, но, как только я спросила его про историю, рассказанную Деборой, замолчал. И его молчание было красноречивее слов.
Неудивительно, что Лео тогда уехал из Тилби. Он всегда говорил, что ему невыносимы подозрения и сплетни по поводу исчезновения Флоры. Теперь-то я понимаю, что его гнало чувство вины. И молчал он все эти годы, чтобы спасти свою шкуру.
Никогда не смогу его простить. А мама, узнав все, тут же отправилась к Гари Рутгоу. И надеюсь, Лео получит по заслугам.
Теперь про меня. Мне стыдно за свою ложь. Я ведь всем лгала: врачам, маме, Джесс, полиции. Я прекрасно помню все, что случилось в тот роковой день.
Есть один свидетель, которому известно все. Это Колин, наш постоянный жилец. Я заметила его, только услышав его кашель. Он испуганно смотрел на ружье у меня в руках, и я поспешила заверить его, что все в порядке. Он вернулся к себе в домик и лишь позже, прочитав газеты, понял, что на самом деле произошло. Но Колин очень любит меня и потому никому ничего не сказал. Даже Джесс, которая пришла к нему с вопросами.
Когда в сарай пришла Флора, Колина там уже не было. И он не был свидетелем нашей ссоры. Если б он видел, как мы боролись за ружье, как оно выстрелило, то не оставил бы меня лежать на полу в сарае без сознания.