Я смотрю в окно. На улице совсем темно. Люди, согнувшись и прячась под зонтами, спешат с работы домой. При мысли о том, что мне предстоит дорога по темноте, ежась от страха и оглядываясь по сторонам, меня передергивает. Сейчас не помешал бы бокал вина.
Джек молча хрустит чипсами, давая возможность настроиться на разговор. Делаю глубокий вдох; мне нужно выговориться.
– Теперь-то я сознаю, насколько все это было аморально. Девочку-подростка нашли мертвой от передозировки наркотиков. За несколько месяцев до этого она пропала, и в течение всего этого времени мы прослушивали ее телефон, а также телефон ее отчима.
От неожиданности Джек чуть не давится чипсами.
– Я догадывался, о чем ты хочешь мне рассказать, но такое… Тебя ведь не арестовали?
– Нет. Арестовали моего редактора. Он стал козлом отпущения. – Я с трудом сглатываю слезы. – Я и мой коллега Марк прекрасно понимали, что так нельзя, однако ожидалось слишком громкое дело: пропала девочка-подросток, ее отчим мог быть причастен… Мы были ослеплены азартом охоты: потеряли чувство меры и ответственности. Нас с Марком уволили, потом еще нескольких человек, включая моего редактора. Мы были одержимы этой историей; думали, что если взломаем телефон девочки и ее отчима, то узнаем что-нибудь уличающее его… Глупо и безрассудно.
Джек нервно сглатывает.
– Черт, Джесс… А Тед знает?
Я киваю. Машинально беру чипсы, но не ем, а просто сжимаю в кулаке.
– Я должна была все честно ему рассказать. Да он и сам узнал бы. Тед сильно рисковал, пригласив меня на работу. Дал мне второй шанс, и я ему очень благодарна. Ты не представляешь, Джек, как все это было ужасно! Стыд. Страх, что меня арестуют. Обвинят. Возможно, посадят в тюрьму. Моему редактору и другим до сих пор грозит суд. Ну, ты читал про это дело в газетах… Я до сих пор чувствую себя виноватой, особенно перед семьей этой девушки.
Джек вздыхает и вдруг спрашивает:
– А что говорит Рори? – Своим вопросом он буквально припирает меня к стенке.
– Я ему не рассказывала. Он знает, что мой редактор был арестован и обвинен, но это все.
Глаза Джека округляются.
– Что? Как он может не знать?
Чувствую себя абсолютно разбитой.
– Все это прошло мимо него, потому что он такой человек. Немного не от мира сего. Мне не предъявили обвинение, а ему я сказала, что уволили меня из-за сокращения штата.
Джек издает стон.
– Ты обманула его!
Я закрываю глаза, начинает страшно болеть голова.
– Рори думает, что я самая лучшая, а я боялась его разочаровать, признавшись, что тоже в этом замешана.
Открываю глаза, почувствовав, как Джек участливо берет меня за руку. Я чуть не плачу.
– Рори хочет жениться, детей, верит в сказки про семейную жизнь. И я тоже этого хочу… – Я сглатываю комок в горле. – Хочу в мужья надежного, порядочного мужчину. Но теперь я просто не знаю, заслуживаю ли его, – добавляю я чуть слышно.
Джек наклоняется ко мне и начинает успокаивать:
– Конечно заслуживаешь. Ты совершила ошибку, но кто без греха? Уж точно не я и не Рори, что бы ты там ни думала. Но ты должна ему все рассказать.
Я убираю руку и продолжаю, глядя Джеку в глаза:
– Ты должен знать все до конца. Речь идет о деле Марианны Уокер-Смит.
Больше мне ничего не нужно объяснять – эта история гремела на всю страну. Четырнадцатилетняя школьница Марианна пропала восемнадцать месяцев назад из Рединга в канун Рождества. Все, включая прессу, подозревали ее отчима – преуспевающего местного застройщика. В своих шикарных машинах и дорогих костюмах Уэйн Уокер выглядел как настоящий бандит. Его арестовали, но обвинение предъявить не смогли за недостаточностью улик. Несколько месяцев спустя тело Марианны нашли в парке Клэпхэм-Коммон, причем умерла она от передозировки героином. По словам полиции, девочка сбежала из дома, связавшись не с теми людьми. Ее действительно видели с мужчиной постарше, но ничто не указывало на то, что она была убита.
Уэйн жаждал мести. Однажды вечером, когда я возвращалась домой после встречи с друзьями, он набросился на меня, впечатал в стену и стал угрожать расправой.
– Ты была не единственной журналисткой, которая считала его виновным. Почему он напал именно на тебя?
– Понятия не имею. Спасло меня только то, что мы были недалеко от метро; нас заметили прохожие и позвали на помощь, он убежал. Но теперь-то я знаю, что он за человек – под стать своему бульдожьему лицу.
– Не волнуйся, наверняка это лишь пустая угроза. Что он сделает?.. К тому же ты переехала.
Я вспомнила ужас, испытанный мной накануне, но не стала ничего говорить Джеку.
– Наверное, ты прав. Я просто испугалась.