Хизер смотрела на подругу со смесью удивления и ужаса. Она знала, что Джесс продолжала общаться с Джиной и ее компанией, а ее так ни разу и не пригласили. Но оказывается, Джесс ходила к ним на вечеринку, а ей не рассказала… И это больно задело Хизер.
В свое время она думала, что ей никто, кроме Флоры, не нужен. А потом появилась Джесс – лучшая подруга, которая всегда понимала и помогала. Теперь она испугалась, что может потерять их обеих, отдав Флору Дилану, а Джесс – Джине.
– Понятно, ты переживаешь за Флору, – увещевала Джесс, – но она благоразумна. С ней все будет в порядке. Она не позволит Дилану втянуть себя во что-нибудь неправильное. А в конце лета он уедет. – Джесс пожала плечами. – Ладно, если тебе станет легче, можем пойти на ярмарку. Найдем ее.
Хизер чуть не бросилась подруге на шею. Они по-прежнему на одной волне.
Взявшись за руки, девочки отправились на ярмарку.
На поиски Флоры ушло несколько часов. Она как под землю провалилась. Хизер и Джесс искали ее повсюду, расспрашивали о Дилане, но никто, похоже, не знал, куда они оба делись.
– Его смена начинается в шесть, а сейчас уже пять тридцать, так что скоро объявится, – сообщил один из парней с аттракциона «Вальсирующие». Он выглядел старше Дилана, и у него были добрые глаза. – Я уверен, что с твоей сестрой ничего не случится. Не волнуйся.
Хизер пыталась отвлечься, поэтому предложила Джесс пойти покататься на электрокарах. Они отлично провели время, однако в глубине сознания пульсировала тревожная мысль, которую Хизер не могла бы сформулировать. Джесс права: Флоре шестнадцать, и она достаточно взрослая, чтобы самой о себе позаботиться. Просто Хизер не доверяла Дилану – этот парень себе на уме. Хоть бы эта ярмарка поскорее уехала и Дилан убрался восвояси!
И тут, незадолго до шести, они заметили Дилана, идущего в сторону «Вальсирующих». Флоры рядом с ним не было.
– Где моя сестра? – набросилась Хизер на Дилана, как только тот приблизился.
– Привет, малышка. Что случилось? – Юноша обнял ее за плечи.
– Где Флора?
Дилан расхохотался ей в лицо:
– Остынь. Твоя сестра ушла домой. А мне нужно работать. – И он вскочил на платформу карусели. Казалось, из него фонтаном била энергия.
– Ну вот видишь. – Джесс потянула ее за руку. – Флора в порядке. Может, и мы пойдем?
Хизер чувствовала себя совсем разбитой; она устала от шума, запахов, толпы. Хотелось поскорее вернуться домой, порисовать, послушать музыку. Ее план присмотреть за Флорой и не дать ей увидеться с Диланом провалился. И Джесс не смогла ей помочь. Впрочем, она свое отношение вполне ясно высказала: не стоит так опекать Флору.
Надо будет придумать новый план.
Хотя Хизер сделала вид, что успокоилась, тревога ее не покидала.
28. Марго
Все выходные Марго провела у постели дочери и наслаждалась каждой секундочкой, проведенной вместе. Она прекрасно понимала, что впереди их ждут тяжелые испытания, но сейчас главное, что Хизер жива и потихоньку поправляется. А Марго сделает все возможное, чтобы дочь не попала в тюрьму.
У дверей продолжают дежурить полицейские. Хизер перевели из отделения интенсивной терапии в отдельную палату, чтобы избежать лишних вопросов и не беспокоить других больных. Слава богу, пока врачи не разрешают проводить допросы, как, впрочем, и сообщать пациентке о случившемся с ней инциденте. Когда Марго осторожно завела речь о том злополучном дне, Хизер заявила, что ничего не помнит, и очень расстроилась. Адам, присутствовавший при этом, резко прекратил разговор.
– Дайте ей время, – сказала доктор Хан, с которой Марго поделилась своими сомнениями. – Пациенты обычно ничего не помнят с момента травмы мозга. Возможно, память об этом так и не вернется.
«Сможет ли она принять данный факт? И жить дальше, ничего не зная наверняка? – задает себе вопрос Марго, идя по коридору больницы. А потом сама же себе отвечает: – Все что угодно, лишь бы моя девочка была дома, вместе с семьей».
Адам взял на себя все обязанности по кемпингу: обещал проконтролировать отъезд той молодой пары, которую Марго назвала «журналистами». А ей выпало счастье провести целый день с Хизер наедине, поэтому она набрала сладостей и журналов.
В выходные в больницу привозили Итана, и Марго еле сдержала слезы при виде того, как малыш уютно устроился на коленях матери, будто в уютном гнездышке: прижался к ней и сладко посапывал. Хизер нежно целовала его мягкие темные кудряшки, в то время как по ее щекам текли слезы. Она задыхалась от радости, наслаждаясь каждым мгновением своего общения с сыном. Глядя на дочь, Марго со всей очевидностью поняла, что та не могла стрелять в себя. Она ни за что не бросила бы маленького мальчика. Он – ее радость, ее мир. Это либо несчастный случай, когда ружье случайно выстрелило при падении, либо стрелял кто-то другой – ведь нашли же неопознанные отпечатки пальцев…