Дверь открывается, и в помещение входит Гари Рутгоу, а следом за ним – невысокая молодая женщина с папкой в руках. При виде Марго лицо старшего инспектора смягчается.
– Здравствуй, Марго.
Та молча кивает, напряженно в него всматриваясь. Сердце вот-вот выскочит из груди; приходится сделать глоток воды, чтобы не потерять сознание.
«Неужели настал момент, когда я узнаю правду? Является ли найденное тело Флорой?»
Рутгоу смотрит на пустой стул рядом с Марго.
– С тобой никого нет?
Она качает головой.
«Давайте же, наконец!»
Рутгоу представляет свою коллегу – констебля Клотильду Спенсер, – и они оба усаживаются напротив Марго. Несмотря на весь трагизм момента, она замечает, что на Рутгоу нежно-розовый галстук с белыми крапинками.
– Очевидно, что вам не удастся опознать Флору из-за серьезных разложений тела, – начинает Спенсер.
При этих словах лицо Марго сводит гримаса боли. Она старается не думать о том, во что могла превратиться ее красавица дочка.
– Вот почему мы взяли образец вашей ДНК. И просим вас поделиться какими-либо деталями, которые помогут идентифицировать найденные останки.
– Например, какими?
– Какие-то аномалии, повреждения и тому подобное. Например, не ломала ли ваша дочь когда-нибудь ключицу?
– В шесть лет у нее был перелом левой лодыжки. Он сросся не совсем правильно и позже давал о себе знать. Эта нога часто подворачивалась и была заметно слабее.
Уточнив информацию, констебль Спенсер бросает в сторону Рутгоу вопросительный взгляд. Гари подхватывает разговор:
– Тело, которое мы нашли, принадлежит человеку, умершему где-то между девяносто третьим и девяносто шестым годами. Предположительно, это молодая девушка в возрасте пятнадцати-семнадцати лет. К сожалению, за давностью времени мы пока не можем определить причину смерти; впрочем, судебные патологоанатомы продолжают работу. Но кое в чем мы совершенно уверены: у найденного нами человека был только один перелом.
«Ну вот, сейчас», – в отчаянии думает Марго. Она не станет при всех плакать. Только бы добраться до машины…
– И это перелом правой ключицы. Никаких следов повреждений ни на одной из лодыжек. Конечно, окончательно все прояснится, когда мы закончим анализ ДНК, но… – Рутгоу откидывается в кресле, и Марго с удивлением видит облегчение на его лице. – Не думаю, что это тело принадлежит Флоре.
Наконец-то она в спасительном убежище своей машины и может дать волю слезам. Марго сама не знает, почему плачет: от облегчения, что нашли не Флору, или от жалости к другой матери, вынужденной, как и она, жить в аду в течение долгих-долгих лет. Часть ее души хотела бы, чтобы это оказалась Флора, чтобы завершился большой и страшный этап ее жизни, когда каждый день она мучилась сомнениями и вопросами. Однако другая часть – бо́льшая часть – души испытывает облегчение, потому что остается, пусть маленькая, возможность, что Флора еще жива. И счастлива. Порой Марго позволяет себе увлечься и такими фантазиями. Надежда – страшная сила, которая нередко приводит к ужасным разочарованиям…
Марго достает платок и вытирает слезы. «Стоп. Надо быть сильной. Ты обещала Хизер вернуться в больницу и все ей рассказать».
И хотя официального подтверждения не будет, пока не готовы результаты ДНК-теста, Хизер должна узнать новости первой. Если это тело не Флоры, то у ее дочери не было мотива стрелять в Клайва Уилсона.
…Звонит мобильный – это Лео. Она сообщила ему, что поехала на опознание, и он тоже ждал результатов.
– Они думают, что это не Флора.
– Это просто замечательно! – радостно восклицает брат. – Значит, у Хизер нет мотива.
– Именно так. – Марго опускает голову на руль и закрывает глаза. – Лео, ты приедешь сегодня?
Наступает неловкое молчание.
– Послушай, сестренка, я бы с радостью вернулся, чтобы тебя поддержать. Я чувствую себя ужасно, что меня нет рядом с тобой и Хизер, но, понимаешь, мне это тяжело. Сразу оживают все воспоминания, и демоны вновь поднимают голову…
Марго прекрасно его понимает. После того как подтвердилось алиби Дилана, полиция набросилась на Лео. До сих пор многие считают его причастным к исчезновению Флоры, хотя у него тоже есть алиби.
– Прости меня, – после долгой паузы говорит Лео, и Марго улавливает боль и тоску в его голосе. Он не был в Тилби уже пятнадцать лет. И за все годы она ни разу не усомнилась в его невиновности. Она знает, что он никогда не смог бы причинить вред своей племяннице, и все же это не останавливает сплетни и домыслы. Всему причиной симпатии Лео к молодым девушкам. До нее доходили слухи, что он спал с женщинами гораздо моложе себя, но она не могла его упрекнуть в неподобающем поведении по отношению к ее дочерям. Он был их дядей, и точка. Однажды даже Шейла намекнула ей, что не следует оставлять Лео наедине с девочками. Потом, правда, извинялась – мол, пошутила. Марго не могла ей простить таких «шуточек».