Она ехала двое суток, не останавливаясь на заправках и не тормозя при виде выходящих на дорогу фигур. Но когда-нибудь это должно было закончиться. На дороге возникло самое желанное здание для любого человека, который готовил себя к зомби-апокалипсису: аптека. И Ника нажала на тормоз, думая, что успеет. Не успела: тёмная фигура метнулась к ней, когда девушка уже заканчивала грузить вторую коробку с лекарствами в багажник. Не придумав ничего лучшего, Ника бросила коробку под ноги и рванула в сторону. Нападающий, бросившись за ней, споткнулся и весь оказался освещён фонарём. У него не было одного глаза и нижней части челюсти, как будто кто-то старался снести его голову с плеч чем-то острым. А, может, и действительно старался, но не преуспел, иначе зомби бы тут не бродил. Она захлопнула дверь и вдавила газ в пол, нажимая на кнопку автоматического закрытия багажника.
-Потрясающая у тебя машина, - раздалось сбоку.
От резкого движения Ники машину повело в сторону, и зомби, бросившийся вперёд, промазал мимо багажника. Но рассматривать неожиданного попутчика девушка не стала. И, только когда в зеркале заднего вида исчезло отражение полуживого тела, слегка повернула голову. На соседнем сиденье расположился мальчишка.
-Ты сидишь на вещах.
-Извини, разбираться что где было некогда.
-Сколько тебе лет?
-А тебе?
-Я первая спросила.
-Маленьким надо уступать.
-Маленький сейчас пешком пойдёт.
-Четырнадцать.
-А мне двадцать четыре.
-Учишься?
-Училась. Год назад. А сейчас работаю.
-Кем?
-Я... А, не важно уже, в принципе! Пить хочешь?
-Да.
-Потерпишь. Питьевую бережём, а для того, чтобы отфильтровать, нужно остановиться.
Мальчишка отвернулся к стеклу и что-то пробурчал.
-Что?
-Да, говорю, грубая ты. Неженственная.
-Если бы я была женственной и нежной, то тебя бы сейчас вон тот зомбак доедал.
-Обязательно язвить?
-Это - защитная реакция.
-Тогда ладно, - и он снова отвернулся к стеклу, - Где остальные?
-Какие остальные?
-Ну, там в бардачке игрушки детские, так что дети должны быть, да и на мать ты не тянешь.
-Это не моя машина.
-Ясно. А чья?
-Они мертвы.
-Ты?
-Их собственная глупость. Пошли в мясной отдел.
-За свежим мясом для растущего организма?
-Да.
-Мои тоже.
-А они не подумали о том, как его хранить?
-Я им говорил, но они не слушали.
-А почему с ними не пошёл?
-Остался охранять холодильник.
-Он такой ценный?
-Он на солнечной батарее.
-А... кстати, ты заметил как они вычисляют своих?
-Неа, мне не до этого было. Выжить бы.
-Плохо.
-Знаю, но выбора особого не было: либо бежать, либо потом на собственном опыте узнать, как они различают своих и чужих. И откуда они вообще взялись?
-Из Москвы.
-До Москвы почти триста километров, как они добрались за час?
-За час? Я еду третьи сутки.
-То есть, ты два дня назад уже знала, что происходит?
-Да.
-И почему всем не рассказала?
-Время - самая ценная вещь на земле теперь. Если бы я задержалась хотя бы на час, могла бы вообще не выбраться. Стоп. А как ты добрался до заправки так далеко от города?
-Ну... Я прибился к семейной паре на машине.
-И где они?
-Они... Они меня высадили.
-Почему?
-Сказали, что еды всем не хватит, ещё меня кормить.
-Вообще здравая мысль.
-Не бросай меня, пожалуйста.
Ника повернулась к мальчишке и начала его рассматривать. Маленький, очень маленький. Один не выживет. Бросать нельзя, чтобы не говорил рациональный мозг. К тому же, неизвестно, сколько будет продолжаться эпидемия...
-Если через четыре года эпидемия не закончиться, я продам тебя тому, кто будет снова разводить здоровых людей.
-Хорошо. Только до этого не бросай меня.
Они ехали почти неделю, на ночь пряча машину по маскировочный тент и стараясь не шуметь. Но оба прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся где-то остановиться и осесть. Потому что невозможно вечно бежать. Каждый день они подолгу разговаривали, Ника дважды звонила матери, которая добралась-таки до Иркутска и просила ни в коем случае не приезжать. Почему - непонятно. «Боится, что привезёшь заразу» - пояснил мальчишка. Они обсудили дальнейшие планы, и пришли к выводу: куда бы поехали, покидать территорию страны не будут, и прибиваться к большим группам - тоже. У них слишком много всего редкого, чтобы остаться без него из-за собственной глупости.