Снизу послышались голоса. Я резко остановилась посреди лестницы и свесилась вниз. Звук доносился с кухни. Обычно я не подслушивала чужие разговоры, но, если и доводилось, то угрызений совести по этому поводу не испытывала. Секунду я посомневалась, но любопытство в очередной раз пересилило, и я, спустившись на цыпочках вниз, прильнула к двери.
Первый голос я узнала. Это был Крис. Он что-то негромко говорил, подробно объясняя и поясняя. Я подавила расстроенный вздох. Честно, я всё-таки надеялась, что он уже ушёл. В самой глубине души.
Затем раздался второй голос- он принадлежал Евгении. Стоп, Евгении?! Но о чём она может разговаривать с Крисом? Я прислонилась ухом к двери.
Та неожиданно открылась, и я с грохотом свалилась в кухню. Крис и Евгения недоуменно уставились на меня.
— Доброе утро, — на автомате поздоровалась я.
— Доброе, — пробормотал Крис.
Я поднялась с пола и направилась к холодильнику.
— Тебя что, не учили, что подслушивать нехорошо? — запоздало возмутилась Евгения.
— Кажется, ты упустила этот момент в моём воспитании.
Евгения раздраженно фыркнула. Крис ухмыльнулся в кулак.
Выудив из холодильника пачку молока, я отхлебнула прямо с горла.
— Ты ведешь себя как ребёнок! — рявкнула женщина.
— Почему это? — демонстративно удивилась я. — Многие люди пьют молоко прямо из пачки.
— Как же ты меня достала! — с этими словами Евгения удалилась из кухни, хлопнув дверью.
Я прислушалась к внутренним ощущениям. Конечно, было неприятно и немного обидно, но вполне терпимо. А пару лет назад из-за подобной фразы я бы впала в истерику.
Крис сидел за столом и барабанил по нему пальцами. Перед ним стояла тарелка с нетронутой яичницей, но он совершенно не обращал на неё внимания, то и дело поглядывая то на меня, то на дверь, за которой скрылась Евгения.
Видимо, ему было неловко оттого, что он стал свидетелем семейной ссоры. Или же просто хотел последовать примеру женщины и удалиться прочь.
— И о чём вы разговаривали? — как бы невзначай поинтересовалась я у парня.
— О том, что с нами приключилось вчера вечером. Как ты думаешь, почему всех так волнует этот вопрос?
Я проигнорировала издёвку в реплике парня.
— Итак, рыжий, как говорится, вернёмся к нашим баранам, точнее, к хищникам. Ты знаешь, кто был в лесу?
Парень оскалился. Глаза сузились и продолжили меня буравить. Но и я была настроена крайне решительно.
— Я же сказал, тебя это не касается.
Я опустилась на стул напротив Криса и с грохотом поставила на стол пакет молока. Часть напитка выплеснулась на столешницу, но я не обратил на это внимания.
— Нет, меня это как раз-таки касается, — прошипела я, делая ударение на слове «меня». -А ты, мой дорогой, являешься той проблемой, по милости которой я чуть не отдала концы, дважды причём. Это не считая случаев с окном, поездки на квадроцикле и побега от старика по стене замка, его собственного, кстати. Если бы я не знала тебя, то я бы не пошла на твой концерт и не столкнулась бы в лесу с тронутым оборотнем. Если бы я не знала тебя, то мне бы не пришлось две недели валяться в больнице с сотрясением мозга. Но поскольку я с тобой все-таки знакома, да и ты, к тому же являешься моим другом, то будь добр объяснить, что, чёрт возьми, здесь происходит!
Крис опешил от такого заявления. Он явно не ожидал, что я тоже умею показывать зубы. И ему это явно не понравилось. Я приготовилась. В последний раз, когда я разговаривала с ним в таком тоне, то он попытался меня придушить. Я внимательно следила за каждым движением парня. Если он сейчас хоть дёрнется, то я отпрыгну к столу, и выхвачу из ящика нож для масла.
Рыжий заметно напрягся. Я тоже напряглась, то и дело косясь на заветный ящик. Но вот Крис расслабился, откинулся на спинку стула и лениво потянулся, прямо как дворовый кот на солнышке.
— Хорошо, — сказал он. — Я знаю, кто был вчера в лесу.
— И кто же? — я недоверчиво уставилась на парня. Как-то все просто получилось.
— Мой отец.
В первую секунду мне показалось, что я не поверила своим ушам. Потом мне нестерпимо захотелось спросить: «Что?!», но смысла в этом я не видела. Я и так всё прекрасно расслышала. А выводить из себя парня мне не очень хотелось.
Я даже как-то не задумывалась, где родители Криса. Ну живёт он с дядей. И что с того? Но эти чёрные глаза, точно такие же как у Кристиана… Да и зачем рыжему мне врать?
— Это долгая история, — сказал Крис. — И я не очень люблю о ней вспоминать. Вообще, всё началось ещё до моего рождения… Мой отец всегда был довольно привлекательным юношей — симпатичным, умным. Короче, девушки от него без ума были. Но он не особо обращал на них внимания. Отец по натуре был скорее романтиком, чем реалистом. И искал он ту, «единственную». Ту, которая примет его таким, какой он есть. Но секрет никому не открывал, всё искал. Прямо как в сказке какой-то. Но какая нормальная девушка останется с парнем, который по собственному желанию превращается в меховую машину для убийств? Это сейчас фентези является популярным жанром, а размалеванные актеры с накладными клыками — секс-символами. Но потом отец встретил маму и, что называется, втюрился в неё по самые уши. Но и ей секрета не открыл- потерять боялся. Она для него стала чем-то вроде воздуха. В общем, он сам даже подумать боялся, что что-то с их отношениями может случиться. И всё, как ни странно, шло как по маслу. Жили они душа в душу, не ссорились особо. Мама даже знала о папиной болезни и относилась к этому нормально. Да, биполярное расстройство у меня наследственное, не спрашивай. Потом появился я. Точная копия отца, со всеми его, кхм, особенностями. Мать во мне души не чаяла. Но потом… В общем, она узнала. И про меня, и про отца. Назвала меня блохастым выродком, а потом собрала вещи и уехала. А мы с отцом переехали обратно, в Норвегию. Деньги у нас были- отец владел парой крупных фирм. Мне тогда было лет шесть. Но всё шло под откос. Переезд не помог, а только усугубил всё. Отец забросил музыку, стал чаще пить. Постоянно был в запое, а когда не был, то шастал по лесам в облике рыси. Днями не появлялся дома. Потом приехал мой дядя, Эдвард. Ему было примерно двадцать на тот момент. Он взял отцовские фирмы- точнее, то немногое, что от них осталось, и принялся всё заново налаживать. И обо мне заботился. А отец всё реже появлялся дома. А однажды насовсем ушёл. Далеко, в леса. Больше я его не видел- до вчерашнего дня, по крайней мере. Вот и всё. Довольна теперь?
— Извини, я не должна была на тебя давить, — тихо сказала я. — Я не знала.
— А, проехали. Раз уж я такой добрый сегодня, можешь задать мне ещё пару вопросов. Может, я даже на них отвечу.
— Ладно, — начала я. — Если вы все можете контролировать себя в животной сущности, а вы ведь можете? — Крис утвердительно кивнул. — То почему твой отец набросился на нас?
— Ты что, опять лезешь в мои семейные проблемы? Это же очевидно. Я рассказал маме о превращении. Я выдал секрет. Из-за меня она ушла, и это я виноват в её уходе. Отец это знает. А тебя, скорее всего, он принял за мою девушку и, наверное, хотел, чтобы я почувствовал, каково это. Это я во всём виноват! Потому, что я и в самом деле блохастый выродок!
— Господи, Крис… И с этими мыслями ты живешь всю свою жизнь? — прошептала я.
Парень даже не посмотрел на меня. Он продолжал стучать пальцами по столу, сосредоточив на этом всё своё внимание.
Я обошла стол и присела перед Кристианом на корточки.
— И это ты говоришь себе каждый день? Каждый день, смотря в зеркало, ты думаешь о себе так? Крис! Посмотри на меня!
Я взяла его ладонь в свою и потянула на себя. Рука была сухая и холодная. Моим глазам предстало его предплечье, и я оцепенела. Вся рука- от запястья до локтя была испещрена горизонтальными красными шрамами. Вены… Сколько же раз он пытался покончить с собой?