В дверь позвонили. Мы с Кристианом одновременно замерли, а потом направились в прихожую. После Крис предупредил меня:
— Не пугайся. Если это воры — отобьёмся.
Спорить я не стала. Как объяснить человеку, что нормальные воры на такси бы не приехали, да и в дверь звонить бы не стали?
А Крис тем временем спокойно дошёл до входной двери оставшуюся пару метров и без всякой задней мысли распахнул её.
На его лице проступила какая-то странная, непонятная мне эмоция — при всём желании я бы не смогла её распознать. Брови были чуть сдвинуты, глаза широко распахнуты, а подбородок чуть наклонён вниз. Парень будто спрашивал: "Это что, не сон? Реальность? А вы уверены?".
Он резко сделал шаг назад, словно испугавшись. И в следующее мгновение порог переступила женщина.
Я даже не была уверена, как к ней правильно можно было обратиться — скорее, она балансировала на тонкой грани между возрастом женщины и девушки. Довольно молодая, без единой морщинки на лице. И в том, что это была Эмили у меня не было сомнений.
У неё были огненно-рыжие волосы, тёплые карие глаза, немного веснушек на лице. Стройная, в джинсах по фигуре и с небольшим рюкзаком на плече. И она не сводила с Кристиана глаз, в которых блестели слёзы.
— Теодор… Тедди… — прошептала она и, сделав шаг вперёд, сжала Криса в объятьях. Парню она едва доставала до носа. Тот стоял как истукан.
— Мама? — спросил он, до сих пор не веря в происходящее.
— Тедди… Ты не можешь представить, как долго я пыталась тебя найти… — быстро говорила Эмили. Она отстранилась от Криса и коснулась рукой его щеки, шрама, провела пальцами по волосам. — Двенадцать лет… Как же ты вырос…
— Мама… — снова повторил Кристиан.
И тут Эмили заметила меня. Она приветливо кивнула мне и мило поинтересовалась:
— О, а это ты та девушка, которая мне позвонила?
Воцарилось гробовое молчание. А затем Кристиан взорвался.
— Что?! Эта?! Она?! — заорал он. — Сволочь, да как ты вообще посмела вмешиваться в мою жизнь?!
В один шаг он преодолел расстояние между нами и, схватив меня за плечи, толкнул. Удар отдался болью в спине. Я вскрикнула.
— Хватит лезть в мои проблемы! Отец, Вольт, теперь мама! Да кем ты, тварь, вообще себя возомнила?! Ты не моя девушка и не моя старшая сестра!
Я попыталась подняться, но вдруг ощутила ещё один сильный удар. Колено Криса упёрлось мне в грудь, не давая встать.
— Сволочь, сволочь, сволочь! — вопил парень. Он размахнулся и ударил меня кулаком по лицу. Мне показалось, что что-то вносу хрустнуло.
Я взвыла от боли и закрыла лицо руками, ногами пытаясь столкнуть Криса с себя. Было тяжело дышать, слёзы заливали лицо, смешиваясь с кровью. А затем я засмеялась. Мне кажется, именно смех остановил парня — буквально оттащил от меня. Крис отшатнулся.
А я сидела и хохотала, размазывая кровь и слёзы по разбитому саднящему лицу, хохотала и не могла остановится. Крис с ужасом взглянул на меня, перевёл взгляд на свои руки, испачканные в крови. В моей крови. И с животным ужасом в глазах посмотрел на меня. Так смотрит волк, который сам загнал себя в сердце пожара и понимает, что уже не выбраться. А я смеялась.
Причину я обьяснить не могла. Остановиться тоже. Просто смеялась, а кровь пачкала мою футболку.
Крис отвернулся, рухнул на пол, закрыв лицо руками. А я замолчала. Поднялась. Испачканными руками взяла с полки камеру.
— Кристиан, — громко и чётко позвала я. И когда он поднял голову, я нажала на кнопку. Раздался щелчок, лицо его озарилось вспышкой.
— Подумай о том, какой ты на этой фотографии. И какой ты на самом деле, — сказала я. — И подумай, действительно ли эти личности различаются.
Парень молчал.
— Прощай Крис. И спасибо, что показал мне жизнь. Правда, спасибо.
Я перекинула ремень камеры через плечо, повернулась спиной к Кристиану. У двери стояла Эмили.
Я точно знала, ощущала всей своей сущностью — это конец. Точно конец.
— Больше не теряй его, — сказала я ей.
А затем я ушла.
* * *
Я ворвалась в свой дом, подобно торнадо. Входная дверь захлопнулась с громким хлопком, а я уже была в гостиной. Схватив лежащую на диване подушку, я с воплем метнула её догорающий, почти потухший камин. Сшибла с его верхушки несколько стеклянных статуэток. С размаху пнула ножку деревянного стола. Ещё раз, ещё, ещё. Та треснула и стол, со всей расставленной на нём посудой, грохнулся на пол. Пол вмиг усеялся стеклянными осколками, которые впивались в подошвы ботинок.
Мне хотелось кричать, и я кричала. Я вопила, визжала, как резанная, орала и молотила кулаками по стене, разбивая костяшки в кровь. Эмоции, переполнявшие меня, хлынули через край, подобно пенившейся, взболтанной газировке.
Я перевернула стул и попыталась метнуть его в окно, но тот был слишком тяжелым для меня и не пролетел даже пару метров.
Затем я понеслась наверх, подобрав по дороге невесть откуда взявшийся громадный молоток. Взлетев на последний этаж, я снова завыла и, перехватив строительный инструмент обеими руками, ударила им о стену. Небольшой кусок провалился куда-то внутрь. Я ударила снова.
Завыв, подобно раненому зверю, я снесла довольно большой кусок стены и за ней что-то показалось. Дверь? Дверь! Дверь скрытая за стеной!
— Сейчас ты за всё поплатишься, за всё! — завопила я, снося на двери замок молотком. — За всё!
Мне хотелось кричать, крушить и ломать всё, что я видела вокруг. Меня переполняла такая животная ярость, такая обида, что хотелось рухнуть на землю и больше никогда не просыпаться.
Крис, Крис, Крис… Как он мог? Да, я не должна была лезть, но я же хотела как лучше! Я просто пыталась ему помочь!
Замок слетел и я, дёрнув дверь влетела внутрь, понеслась вверх по небольшой круговой лестнице. Передо мной возникла чёрная фигура. Та самая, которую я десятки раз видела у своей кровати. Здесь, в полутьме, она была не очень различима.
Мне было плевать. Мне было плевать на последствия и на то, что со мной станет.
— Ну что?! — заорала я. — Убей меня! Задуши! Скинь с лестницы! Мне плевать, плевать! Давай!
Фигура не шелохнулась, а даже, как мне показалось, стала ещё бледнее.
— Нет? Тогда с дороги! — рявкнула я и прочертила молотком в воздухе дугу там, где у неё должна была находиться голова. И фигура исчезла.
В башне почти ничего не было — лишь горы коробок, паутины и небольшой стол. На котором стояла шкатулка.
Я остановилась и прислушалась. Тишина. Никто мне больше не препятствовал.
У меня не было сомнений, что это та шкатулка. Старая, деревянная, с резными узорами. Сначала я хотела открыть её, но потом передумала. К чёрту. Просто к чёрту.
И я, собрав все свои силы, ударила. Молоток с треском проломил крышку. Дунул ветер, дом дрогнул. По стене пробежала трещина, одна, вторая. И всё затихло.
Эпилог
Огни ночной столицы стремительно удалялись, затухая вдали. По ту сторону иллюминатора воцарялась темнота и лишь бледный полумесяц луны завис на небосводе. Я улетала. Обратно, в Санкт-Петербург, в такой родной и привычный город. Вот только, боюсь, я увижу его совершенно с другой стороны. И всё будет по-другому. Всё изменится. Потому, что я изменилась. А город всё отдалялся. Интересно, где сейчас Норд-Вей? Пролетим ли мы над ним?
Я ушла сразу после того, как разбила шкатулку, лишь оставив небольшую записку на видном месте. Колдун исчез, его больше не было — это можно было понять даже по внезапно очистившемуся, не затхлому воздуху. Евгения с Владом волноваться не будут — не такая уж мы и семья, положа руку на сердце. А я вернусь в старую квартиру. И попробую начать всё снова.
Серьёзно займусь фотографией, закончу школу. Постараюсь всё-таки найти себя. Буду брать от жизни максимум, ведь теперь я поняла, как это.
Так и надо, всё так и должно быть. Вот только верю ли я в это? И растает ли айсберг? Сможет ли лёд вообще когда-нибудь растаять?