Ирина кивнула.
- Буду сидеть.
Поколебавшись пару секунд, Сухорукова решительно встала.
- Пойдем со мной.
Еще не понимая, что задумала Сухорукова, Ирина тоже поднялась со скамейки…
…Татьяна Ивановна и Ирина стояли у порога кабинета Сухоруковой.
Распахнув дверь, Татьяна Ивановна кивнула на кушетку в углу кабинета.
- Здесь будет удобнее, чем в коридоре.
***
Казарма разведроты, которой командовал капитан Сухоруков, была самой просторной в парашютно-десантном полку: места в ней было так много, что все кровати здесь в отличие от казарм других рот были установлены в один ярус.
На одной из кроватей полулежал, свесив ноги на пол, рядовой Макаед. На соседней койке напротив него сидел рядовой Мороз. Приспущенные ремни и густые шевелюры обоих десантников сразу выдавали в них солдат, срок службы которых уже подходил к концу.
Рядовой Кошкин с повязкой дневального на рукаве мыл пол в проходе между рядами кроватей.
Больше в казарме не было ни души: остальные солдаты еще не вернулись с занятий.
Потянувшись, Макаед протянул:
- Жрать, блин, охота, - он посмотрел на наручные часы. - А до обеда еще больше часа.
- Это точно, - согласился Мороз.
Он кивнул на Кошкина.
- Давай зашлем молодого в магазин.
Макаед согласно махнул рукой.
- Давай!
Мороз повернул голову к Кошкину и пальцем поманил солдата к себе.
- Эй, иди сюда!
Отставив швабру в сторону, Кошкин подошел к Морозу.
Тот, напустив на себя суровости, сдвинул брови у переносицы.
- Сбегай в «чипок», - бросил он дневальному. - Возьми большую банку югославских сосисок и две баночки «си-си». Напиток такой, знаешь? Только побыстрее: одна нога здесь, другая там.
Потупив голову, Кошкин не двигался с места.
Макаед приподнялся на кровати и сердито спросил:
- Ты чё, не понял?
Не поднимая головы, Кошкин тихо произнес:
- А деньги?
Мороз и Макаед переглянулись и недобро ухмыльнулись.
- Ты чеки свои на прошлой неделе получил? - спросил у Кошкина Макаед.
Кошкин молчал.
- Получил, я тебя спрашиваю? – повысил голос Макаед.
Кошкин кивнул.
- Получил.
Мороз хохотнул.
- Ну, так на них и купишь!
Кошкин вздохнул.
- Я уже почти все потратил. У меня совсем мало… Не хватит.
- А нас не колышет, хватит у тебя или нет, - с издевкой протянул Мороз. - Сшибешь у кого-нибудь из своего призыва.
- Давай, шевелись! – Макаед погладил себя по животу. - А то «дедушки» голодные.
Кошкин пожал плечами.
- Не знаю я, у кого сшибать.
Потерявший терпение Макаед злобно сверкнул глазами, вскочил с кровати и, широко раздувая ноздри, подошел к Кошкину вплотную. Он схватил солдата за хэбэ на груди.
- Щас ты у меня все узнаешь!
…По большому залу офицерской столовой, между столиками на четверых, сновали с подносами две официантки – полная, неуклюжая Света, которой уже давно перевалило за сорок, и молодая, симпатичная Рита, приехавшая в полк всего неделю назад. Они разносили по столам, за которыми сидели офицеры и прапорщики полка, алюминиевые миски с первым и вторым.
В зал зашли Александр Сухоруков, Сельянов и Абдуллаев.
Поздоровавшись с однополчанами, они уселись за свободный столик.
Кивнув на Риту, Сельянов вполголоса произнес:
- Видели новенькую? Не успела приехать, как начала торговать одним местом, - он усмехнулся. - Хочу тоже наведаться к ней вечерком.
- И дорого берет? – поинтересовался Абдуллаев.
- Двадцать чеков, как все.
- За час?
- Ну, не за ночь же!
Александр грустно покачал головой.
- Одной «чекисткой» в полку стало больше.
Сельянов развел руками.
- А зачем еще бабы сюда едут, Сань? – он снова кивнул на Риту. - В Союзе она таких денег в жизни не заработает. А здесь…
Раздевая Риту глазами, Сельянов похотливо улыбнулся.
Вскоре к ним подошла Света с подносом в руках. Поздоровавшись с офицерами, она поставила на стол три миски с супом.
Александр, наклонившись к тарелке и потянув носом, поморщился.
Он недовольно буркнул:
- Ёлы-палы, опять эта бурда из рыбных консервов.
Помешав в миске ложкой, Сельянов с шумом швырнул ее на стол и повернулся к Свете.
- Слушай, они чё там, в продслужбе, – охренели? Мало того, что вторую неделю жрем один и тот же суп: так он еще жидкий, как…
Александр сверкнул глазами.
- После обеда схожу к начпроду. Поговорю с этой тыловой крысой!
Света печально вздохнула.
- Уже не поговоришь…
Александр удивленно вскинул брови.
- Не понял.
- Погиб начпрод, - тихо сказала Света.
- Капитан Мукусев? Когда? – растерянно протянул Сельянов.
- Сегодня утром. Только что сообщили…
Всхлипнув, она достала из кармашка передника носовой платок и поднесла его к глазам, на которые навернулись слезы.
- Полетел на вертолете, сбрасывать сухпайки… Батальону, который ушел на «боевые»… А «вертушку» сбили…
Махнув рукой, Света снова направилась на кухню.
Александр, Сельянов и Абдуллаев сидели, тупо уставившись в свои тарелки.
Абдуллаев грустно покачал головой.
- Вот тебе и тыловая крыса…
…До отбоя оставалось еще целых два часа, и десантники разведроты, получив после ужина свободное время, проводили его каждый по-своему.
Рядовой Мороз сидел на своей кровати с гитарой в руках. Вокруг солдата устроилось на соседних койках и табуретах не меньше дюжины его сослуживцев. Перебирая пальцами струны гитары, Мороз негромко пел:
На «дембель» полетим домой.
И штурман, наконец, решится
Над речкою Амударьёй
Нам просигналить – есть граница!
Отрежет громко, навсегда,
Гудок сирены берег правый.
И сопредельная держава,
Вздохнув, нас левому отдаст.
За славой кончится поход…
Дожить бы до того мгновенья,
Когда сирена заревет,
А мы не рев услышим – пенье!
Не умереть бы по пути…
А жить, братишки, будет можно!
Ревущей сипло неотложкой
Навстречу Родина летит…
В глубине казармы, в широком проходе между кроватями, десантники собрались в круг - поглазеть на то, что выделывал самый сильный солдат роты: в середине круга стоял рядовой Михолап, который высоко подбрасывал в воздух, а потом легко ловил на лету двухпудовую гирю. Каждый раз, когда ему удавалось это сделать, сослуживцы восхищенно цокали языками.
Недалеко от входа в казарму переминался с ноги на ногу у тумбочки дневальный по роте рядовой Кошкин, который тоже во все глаза смотрел на Михолапа.
В казарму зашел Александр.
Увидев его, Кошкин вытянулся в струнку и гаркнул:
- Рота, смирно!
И Мороз, и слушавшие его пение десантники вскочили на ноги и замерли по стойке «смирно». Солдаты, собравшиеся в круг в проходе между кроватями, - тоже. В том числе – и сам Михолап.
Подброшенная им в воздух гиря, которую он не успел поймать, с грохотом рухнула на пол. Солдаты прыснули от смеха.
Увидевший это Александр улыбнулся и махнул рукой..
- Вольно!
- Вольно! – крикнул Кошкин.
Солдаты расслабились, а Михолап бросился поднимать с пола гирю.
Проходя мимо Кошкина, Александр кинул на дневального мимолетный взгляд и тут же остановился. Ротный, лицо которого вытянулось от удивления, повернулся к солдату: под глазом Кошкина красовался «фингал», неумело замазанный мелом.