- Не ждал?!
Широко улыбаясь, Чуйкин переступил порог, и друзья крепко обнялись.
Чуйкин похлопал Сухорукова по спине.
- Ну, здравствуй, блудный сын! С возвращением на родную землю!
Освободившись из объятий друга, Сухоруков вопросительно посмотрел ему в глаза.
- Когда ты узнал, что я прилетел?
- Утром, в штабе ВДВ, - Чуйкин хохотнул. - Я же приехал в командировку, в Москву. Сегодня собирался обратно в Гайжюнай. А тут – такая новость. Ну, я и рванул к тебе – в Тулу.
Спохватившись, Сухоруков отступил в сторону.
- Чего мы с тобой стоим у порога? Проходи!
…Друзья зашли в кабинет Василия Егоровича. Увидев коробку с пистолетом, которую он впопыхах даже не успел закрыть, Сухоруков встал у стола и попытался загородить ее спиной, но было поздно: Чуйкин заметил пистолет.
Командир Гайжюнайской дивизии удивленно и сердито посмотрел на друга.
- Та-а-к, - укоризненно протянул Чуйкин и кивнул на оружие. - Ты что задумал?
Он сердито засопел и выразительно покрутил пальцем у виска, а затем подошел к столу, вежливо отодвинул Сухорукова в сторону, вытащил из коробки пистолет и сунул его к себе в карман.
- Верну, когда буду уверен, что дурь эта у тебя прошла, - буркнул Чуйкин и, не сдержавшись, добавил. - …твою мать!
Он махнул рукой.
- Я не знаю, что у тебя там в Африке произошло… Слухи ходят разные, - Чуйкин вскинул голову. - Но что бы ни случилось, ты об этом, - генерал похлопал по пистолету, спрятанному в карман, - даже не думай, понял?
Чуйкин раскрыл принесенный с собой портфель и достал из него бутылку армянского коньяка. Он поставил бутылку на стол и подмигнул Сухорукову.
- Закусить у тебя чем-нибудь найдется, генерал?
…Сухоруков и Чуйкин сидели на кухне. На кухонном столе стояли початая бутылка коньяка, две хрустальные рюмки и блюдечко с нарезанными дольками лимона. Рядом с блюдечком лежала распечатанная плитка шоколада.
Чуйкин сочувственно покачал головой.
- Ну, теперь я понимаю… Почему тебя срочно отозвали. Прогневил ты африканского царька.
Генерал взял в руку бутылку и наполнил рюмки коньяком. Поставив бутылку на стол, он потрепал Василия Егоровича по плечу.
- Но я хочу, чтобы ты знал: какое бы решение по тебе не приняли, Чуйкин был и всегда останется твоим другом.
Чуйкин поднял рюмку.
- За нас с тобой, Василий!
Сухоруков тоже поднял рюмку.
Генералы чокнулись, выпили и потянулись к закуске. Сухоруков взял с блюдца дольку лимона, Чуйкин отломил от плитки кусочек шоколада.
В прихожей громко зазвонил телефон.
- Извини, - бросил другу Сухоруков.
Василий Егорович поднялся и вышел из кухни с долькой лимона в руке.
В прихожей Сухоруков снял с трезвонящего телефонного аппарата трубку и поднес ее к уху.
- Сухоруков слушает.
Долька лимона выпала у него из пальцев, потому что на другом конце провода он услышал бодрый и приветливый голос генерал-полковника Мурашова.
- Привет, Василий!
- Володя?! – все еще не веря своим ушам, радостно выдохнул в трубку Сухоруков. – Здравствуй!
- Ну, как долетел? Нормально?
- Нормально… Я как приехал в Тулу, сразу набрал тебя. А адъютант сказал, что ты занят.
- Я действительно был занят. Проводил совещание. Только освободился, - объяснил Мурашов и, помедлив, спросил. - Как настроение?
Василий Егорович поморщился.
- Какое у меня может быть настроение? В понедельник иду на «ковер» к министру…
Поколебавшись, Сухоруков тихо спросил:
- Может, тебе уже известно его решение? Если знаешь – говори. Я готов ко всему, – он рубанул ладонью воздух. - В отставку так в отставку.
Василий Егорович вздохнул.
- Или есть варианты хуже?
Мурашов крякнул.
- Не буду скрывать: разозлил ты многих. Причем на самом верху… По телефону я тебе всего сказать не могу. Но то, что у нас есть товарищи, которые привыкли рубить головы сплеча, толком ни в чем не разобравшись, для тебя не секрет… Поэтому по кабинетам мне походить пришлось. И биографию твою рассказывать не раз и не два.
Мурашов усмехнулся.
- Короче. Про десятое управление, которое направляет за границу военных советников, можешь забыть. Про командную должность – тоже. А вот про другую…, - выдержав паузу, генерал-полковник выпалил. - Преподавателем в Академию генерального штаба пойдешь?
Волнуясь от радости, Сухоруков прижал руку к сердцу.
- Значит, не увольняют?
Мурашов снова усмехнулся.
- Всего лишь понижают в должности. Зато должность предлагают ни где-нибудь, а в столице! – генерал-полковник повысил голос. - Ну, так пойдешь или нет? Что мне сказать министру?
- Да чего ты спрашиваешь?! – счастливо улыбаясь, заорал в трубку Сухоруков. - Конечно, пойду!
Мурашов удовлетворенно хмыкнул.
- Значит, договорились. Квартиру в Москве быстро не обещаю. Но служебную комнату мы тебе дадим сразу. В двух шагах от академии.
Василий Егорович весело тряхнул головой.
- Да Бог с ней, с квартирой! Главное, что оставляют на службе!
***
Подполковник Ремизов и капитан Александр Сухоруков стояли недалеко от штаба полка. Ремизов нервно курил, Александр, опустив голову, виновато переминался с ноги на ногу.
Подполковник тяжело вздохнул.
- Месяц назад ты мне вместо одного «языка» притащил сразу трех. А потом…, - командир полка раздраженно махнул рукой. – Прямо как сглазили тебя. Дважды ходил в свободный поиск – и оба раза возвращался ни с чем.
Александр натянуто улыбнулся.
- Бог любит «троицу», товарищ подполковник.
- Надо, Саня, - Ремизов провел ладонью по горлу. – Во как. Комдив требует… Чуть ли не каждый день. А генерал – он, сам знаешь…
- Знаю. Будет Вам «язык», - твердо произнес командир разведроты…
…Двадцать пять солдат роты Сухорукова – весь второй взвод во главе с его командиром лейтенантом Трепачевым - спешились с бэтээров километрах в пяти от афганского городка, на окраине которого располагался советский гарнизон. Разведчики построились в две шеренги, ожидая дальнейших распоряжений Александра, стоявшего неподалеку вместе с Сельяновым и Абдуллаевым.
Фоменко посмотрел на маячившие вдалеке вершины гор, бросил взгляд на солдат, напряженно о чем-то думая…
Через несколько секунд в глазах командира роты мелькнуло созревшее решение. Он повернул голову к Сельянову.
- Есть предложение, Вова.
Сельянов с интересом придвинулся к Сухорукову. Абдуллаев тоже навострил уши.
Александр снова посмотрел в сторону гор.
- Охотиться на банду в горах и ввязываться в серьезный бой… Ради одного «языка»…, - Александр поморщился. - Слишком дорогое удовольствие.
Сельянов согласно кивнул.
- Не то слово. Потери могут быть такие, что…
Сухоруков задумчиво прищурился.
- А вот если выманить небольшую группу «духов» сюда. На равнину…
Александр подмигнул Сельянову.
- Уткой подсадной когда-нибудь был?
Сельянов, подозрительно хмыкнув, отрицательно помотал головой.
- Пока не приходилось.
Сухоруков ухмыльнулся.
- Значит, придется.
- Именно мне?
Александр хлопнул Сельянова по плечу.
– Не тебе одному.
Александр снова посмотрел в сторону гор.
- На солдата «духи» не клюнут. Даже если оставить бойца одного: вроде как отстал от своих, потерялся… Двумя-тремя бойцами их тоже не выманишь. Не станут рисковать…
Сельянов согласно кивнул.
- Ради солдата не станут. До нашего гарнизона – рукой подать.
- И части правительственных войск этот район прочесывают часто, - сказал Абдуллаев.
Александр хитро прищурился.
- А вот чтобы взять в плен офицера. Или двух…
Сухоруков подмигнул Абдуллаеву.
- Сколько «духам» обычно платят? За пленного капитана?