- Да, поторопись.
Рухулла удивленно вскинул брови.
Главарь повернулся к Рухулле и повелительно сверкнул глазами.
- Ты справишься с этим лучше всех. Несмотря на свою молодость. Я знаю…
Джамаль махнул рукой в сторону остальных своих бойцов, залегших за их спинами.
- Возьмешь с собой десять человек – сам выберешь, кого… И пойдешь.
Рухулла покорно опустил глаза к земле.
- Хорошо.
Он снова поднял глаза на Джамаля, натянуто улыбнулся и уверенно произнес.
- Я приволоку тебе этих кафиров.
Джамаль довольно хохотнул и потрепал Рухуллу по плечу.
- Не сомневаюсь.
… «Дуэль» продолжалась.
И Сухоруков, и Сельянов, уже неоднократно менявшие огневые позиции и выпустившие друг в друга как минимум по паре магазинов, вспотели, раскраснелись и дышали тяжело и прерывисто.
В очередной раз высунувшись из-за камня, Александр крикнул.
- Жить останется только один из нас. Он ее и получит!
- И это буду я! – заорал из-за своего валуна Сельянов.
Он снова быстро вынырнул из-за укрытия и дал короткую очередь в сторону Александра. Автоматные пули снесли и раскрошили в пыль острую верхушку камня над головой командира роты.
Сухоруков быстро высунулся из-за своего валуна и выстрелил в ответ.
Пули просвистели рядом с левым плечом Сельянова. Решив играть свою роль до конца, Сельянов громко и протяжно – как будто от боли – застонал и, зажав воображаемую рану рукой, повалился на бок.
Укрывшись за камнем, Сельянов достал из кармана индивидуальный перевязочный пакет, разорвал его зубами и начал торопливо перевязывать рану. Старший лейтенант старался делать все, как по-настоящему: что-то подсказывало ему - за ними уже наблюдают…
…Рухулла и еще десять человек из отряда Джамаля, которых молодой таджик отобрал для выполнения этой важной задачи, короткими перебежками спускались по склону горы, приближаясь к ее подножью, где продолжалась «дуэль» между двумя не поделившими что-то «шурави»…
…Едва Сельянов успел перевязать «рану», как Сухоруков снова перекатился на несколько метров в сторону и сменил позицию.
Сельянов высунулся из-за камня как раз в тот момент, когда ротный заканчивал делать это, мгновенно засек его местонахождение и дал по Александру длинную очередь. Пули веером вспороли землю рядом с Сухоруковым.
Александр по примеру Сельянова тоже решил прикинуться раненым. Он громко застонал, схватился рукой за ногу, перевернулся на бок и полез в карман за перевязочным пакетом.
Порвав его зубами, Александр начал перебинтовывать ногу.
Увидев это, Сельянов едва не заржал. Но сдержался – и очень вовремя: «духи», возглавляемые Рухуллой и подбиравшиеся к офицерам ползком, были уже всего метрах в ста пятидесяти от них и могли услышать смех старлея.
Буквально в ту же секунду Александр заметил одного из «духов», поднявшего голову слишком высоко над землей, и подал Сельянову знак – ротный быстро и почти незаметно подобрал с земли камешек и кинул его в заместителя. Камешек шлепнулся перед самым носом Сельянова. Тот сразу все понял, скосил глаза в сторону «духов» и вскоре тоже заметил одного из них.
- Чтоб ты сдох, сволочь! – заорал Сухоруков, дал по Сельянову очередь и снова перекатился в сторону, как будто в очередной раз хотел сменить огневую позицию.
На самом деле таким образом Александр оказался рядом с большим валуном, за которым была спрятана рация.
Нырнув за камень и оказавшись не видимым для приближающихся афганцев, Сухоруков включил рацию, натянул на голову наушники и…
Александр громко выругался. Он несколько раз щелкнул включателем – туда-сюда, но тщетно: в наушниках не раздавалось ни звука.
Рация не работала.
Александр сорвал с головы наушники, высунулся из-за камня и негромко – так, что Сельянов едва его услышал – бросил своему заместителю:
- Вова, у нас проблема.
Сельянов тоже высунулся из-за валуна и тихо спросил:
- Что такое?
- Рация не пашет.
- Совсем?
Александр отрицательно помотал головой.
- Может, сел аккумулятор?
Сухоруков пожал плечами.
- Может…
… «Духи» были уже недалеко – до офицеров им оставалось не больше сотни метров…
…Сельянов кивнул в ту сторону, где в паре километров от них находились в засаде десантники разведроты.
- Давай отходить к своим. Пока не поздно. Против стольких «духов» нам вдвоем не выстоять.
Сухоруков тяжело вздохнул.
- А как же «язык»?
Сельянов недовольно поморщился.
Александр натянуто улыбнулся.
- Вов, ну, не так уж их и много, - начал он уговаривать Сельянова. - По моим подсчетам, не больше дюжины. Справимся! Приказывать в такой ситуации я не могу… Но… Давай останемся, а? Когда еще будет другая возможность? Взять «языка»?
Александр снова улыбнулся – еще шире, обнажив свои белые зубы.
- Ну, так как?
Сельянов улыбнулся в ответ, и это могла означать только одно: «Да!»
В эту секунду со стороны афганцев, подобравшихся к офицерам уже совсем близко, раздался звонкий голос Рухуллы.
- Шурави! Сдавайса! Мы тибя окружил. Мы – многа!
Александр и Сельянов повернули головы на голос и увидели: «духи» лежат всего в полусотне метров от них.
- Сдавайся! Будиш жить! – прокричал Рухулла.
- Ага, щас! Разбежались! - бросил в ответ Александр и дал длинную очередь по рослому афганцу, чалма которого торчала из-за гряды камней. Душман мгновенно зарылся пробитой пулями головой в землю. Сельянов выстрелил почти одновременно с Сухоруковым и сходу положил тощего, узкоглазого хазарейца, примостившегося недалеко от Рухуллы: автоматная очередь прошила грудь хазарейца, и, закатив глаза, он перевернулся набок.
Оставшиеся в живых «духи» ответили дружным залпом, и Сельянову с Сухоруковым пришлось тут же нырнуть за камни, на которые обрушился частый град пуль.
Рухулла и еще восемь «духов», поднялись с земли и, стреляя на ходу, короткими перебежками начали приближаться к Сухорукову и Сельянову, которые под таким огнем не могли даже высунуться из-за камней.
Сельянов выхватил из-за пояса гранату, выдернул из нее кольцо и швырнул «эфку» в наступающих цепью афганцев.
Увидев летящую в них гранату, душманы залегли.
Когда прогремел взрыв, Сельянов и Сухоруков, не сговариваясь и не теряя ни секунды, приподнялись и дали по лежащим на земле «духам» несколько коротких очередей.
Сделав это, оба тут же снова нырнули за камни.
Сельянов принялся торопливо перезаряжать магазин автомата. А Сухоруков стал медленно отползать назад, меняя огневую позицию, – к валуну, торчащему у него за спиной. И хотя включить рацию командиру роты так и не удалось, он не бросил ее, а волок за собой, словно еще надеясь, что эта груда железа может ему пригодиться.
Рацию со звоном пробили сразу несколько пуль. Александр бросил взгляд на дырки в ее корпусе и тяжело вздохнул: шансов, что она заработает, не осталось совсем.
Вместе с рацией он скрылся за валуном, к которому полз. Там Александр отпихнул ее в сторону и быстро перезарядил автомат.
Время от времени высовываясь из-за камня, Сухоруков вел огонь по «духам».
Сельянов тоже все это время не прекращал отстреливаться от наседающих на офицеров афганцев и успел уложить наповал еще одного душмана – толстого и рослого пуштуна, сделавшего слишком длинную перебежку.
Однако, остальные семеро «духов» вместе с Рухуллой продолжали упорно продвигаться вперед и находились уже метрах в тридцати от десантников.
Увидев это, Сельянов машинально скосил глаза на огромный трофейный швейцарский нож, болтавшийся у старшего лейтенанта на боку: дело явно шло к рукопашной схватке.
- Сдавайса, шурави! – снова настойчиво и нетерпеливо прокричал Рухулла.
- Да пошел ты на х…!!! – ответил ему Сельянов и пустил в молодого таджика длинную очередь.