- Здравствуй. Я в окошко тебя увидала…
Марья Васильевна отступила в сторону.
- Что стоишь, Саша? Проходи.
Ничуть не удивившись, что она назвала его по имени, Александр переступил порог…
…В правом углу бедно обставленной комнаты с побеленными известью стенами висела простенькая бумажная икона Богоматери, а под ней – большая фотография Кошкина в форме десантника, сделанная в день принятия им воинской присяги. Фотографию в скромной деревянной рамке без стекла перетягивала черная ленточка.
Рядом со снимком к стене была пришпилена канцелярскими кнопками уже успевшая пожелтеть вырезка из газеты с броским заголовком «ПОДВИГ ДЕСАНТНИКА».
Марья Васильевна сидела на стуле под фотографией сына. Александр устроился на табурете напротив матери Кошкина.
- Я тебя раньше осени не ждала, - сказала она, подперев кулачком щеку. - Не думала, что так скоро вылечат. В газетах писали, обгорел ты сильно…
Мать с сочувствием покачала головой и спросила:
- Больно было, Саша?
Александр кивнул.
- Больно, Марья Васильевна.
- А Игорьку? – мать Кошкина впилась в Александра тусклыми от горя глазами. – Он не мучился? – она смотрела на Сухорукова, не мигая. - Ты правду скажи.
Не выдержав ее взгляда, Александр опустил голову.
- Нет, Марья Васильевна. Он умер мгновенно.
Встрепенувшись, Александр достал из кармана кителя обтянутую красным бархатом коробочку и раскрыл ее. На дне коробочки поблескивала золотом Звезда Героя – та самая, которую ему вручили в Кремле.
Собравшись с духом, Александр вскинул голову и посмотрел матери Кошкина в глаза.
- Пуля, которая его убила, предназначалась мне. В общем…
Александр протянул коробочку Марье Васильевне.
- Он заслужил эту звезду больше, чем я. Возьмите.
Мать Кошкина благодарно улыбнулась, но тут же отрицательно помотала головой.
- Нет, Саша, не возьму…Ты тоже жизнь был готов отдать. За девочку, которую спас из огня. Тебе звезду дали, ты и носи.
Александр пожал плечами, закрыл коробочку и снова спрятал ее в карман.
Некоторое время оба молчали.
Мать Кошкина нарушила молчание первой.
- У тебя и отец есть, и мать? – спросила она.
Александр кивнул.
Марья Васильевна горестно вздохнула.
- А Игорек отца своего не знал, – она через силу улыбнулась. - Я ведь без мужа уже почти двадцать лет живу. Как посадили его за кражу свиньи из колхоза, так по тюрьмам с тех пор и мыкается. Может, уже и не живой…
Она поглядела на Александра почти с материнской нежностью.
- Женат?
- Пока не успел.
Марья Васильевна горько покачала головой.
- И Игорек не успел…
Зажмурившись, она начала мотать головой из стороны в сторону и тихонечко выть. Александр сидел, не смея шелохнуться. Он смотрел на мать Кошкина с болью в глазах.
Всхлипнув, Марья Васильевна встала. Александр тоже поднялся на ноги. Мать Кошкина сделала шаг к Александру и с громким стоном, вырвавшимся из ее горла, кинулась Сухорукову на грудь.
Обняв его своими высохшими, узловатыми, красными руками, она громко зарыдала.
Глаза Александра тоже стали влажными.
- Ты женись поскорее, - произнесла она сквозь слезы. - И детей нарожай… Побольше, слышишь? И за себя, и за Игорька моего нарожай…
Марья Васильевна подняла голову и погладила Александра по щеке.
- Ты приезжай ко мне с ними. Я их буду любить, как родных…
…На остановке за деревней Александр запрыгнул на подножку битком набитого ЛАЗика и помахал на прощанье рукой Марье Васильевне, которая стояла у автобуса.
- Я буду к Вам приезжать! – крикнул он и скрылся внутри автобуса.
Дверь ЛАЗика со скрежетом закрылась. Он тронулся с места.
Прильнув к окошку, Александр продолжал махать Марье Васильевне.
Мать Кошкина смотрела удаляющемуся автобусу вслед.
Она подняла правую руку, перекрестила Александра и прошептала:
- Храни тя Бог.
***
Ирина подошла к белой кирпичной будке КПП госпиталя имени Бурденко, остановилась рядом с ней и посмотрела на наручные часы. Девушка заметно волновалась.
Дверь будки открылась, и на ее пороге вырос дежурный по КПП – седой, полный прапорщик предпенсионного возраста с большими черными усами.
Ирина стояла к нему спиной, но прапорщик сразу узнал ее и довольно ухмыльнулся в усы.
Слегка прихрамывая, дежурный по КПП спустился по ступенькам крыльца и подошел к Ирине. Застыв за спиной девушки, он негромко кашлянул.
Ирина обернулась и, тоже сразу узнав его, приветливо улыбнулась.
- Здравствуйте.
- Здравствуй, - прапорщик хитро прищурился. – Не забыла меня?
- Разве Вас забудешь! - Ирина зарделась. - Большое Вам спасибо. Что пропустили меня в госпиталь. Тогда, ночью…
Дежурный по КПП махнул рукой.
- Да не за что!
Он с любопытством посмотрел на Ирину.
- Ну что, поправился твой… жених?
Ирина радостно кивнула.
- Да. Его уже выписали.
Брови прапорщика удивленно взлетели вверх.
- А что ты тогда тут делаешь?
- Он проходит медкомиссию. Военно-врачебную.
Дежурный по КПП хмуро почесал в затылке.
- Комиссия – дело серьезное, - он покосился на свою ногу. - Я год назад тоже проходил ВВК, после ранения…
Прапорщик вздохнул.
- Чуть не комиссовали, заразы.
Ирина испуганно прижала ладони к лицу.
- А что? Его тоже могут… комиссовать?
Дежурный по КПП пожал плечами.
- Шут их знает, этих докторов. Кого признают годным, кого – нет.
Прапорщик участливо посмотрел на Ирину.
- Как повезет.
Дверь будки распахнулась, и на крыльцо КПП вышел Александр.
Он увидел Ирину и радостно улыбнулся. А потом вскинул обе руки вверх и громко крикнул:
- Признали годным к прохождению службы! И в мирное, и военное время!
Сбежав по ступенькам вниз, Александр шагнул к Ирине. Она бросилась ему навстречу. Александр и Ирина обнялись, и он поцеловал ее в губы.
Дежурный по КПП стоял в стороне и, улыбаясь в усы, растроганно смотрел на влюбленных…
…В этот миг ни Александр, ни Ирина еще не знали, что через год после свадьбы, которую они сыграют в конце лета, у них родится сын, которого они назовут Валерой. Что после окончания Академии имени Фрунзе Александру придется часто переезжать с одного места службы на другое – из Пскова в Кировабад, из Кировабада – в Болград, из Болграда – в Тулу… И в Афганистане ему тоже придется побывать еще раз – уже после того, как Советские войска будут выведены оттуда: в 1992-ом году его парашютно-десантный полк будет эвакуировать из Кабула персонал посольства России и Миссии ООН… А когда Александру исполнится сорок пять, он станет командиром Тульской дивизии – той самой, которой когда-то командовал его отец - и получит звание генерал-майора. Александр и Ирина не знали, что их единственный сын пойдет по стопам отца, но прежде чем поступить в Рязанское училище ВДВ, захочет отслужить хотя бы год срочной службы и после «учебки» попадет в батальон Новороссийской дивизии Воздушно-десантных войск в Каспийске. В тот самый батальон, который 7 августа 1999 года выдвинется к Ботлиху и преградит дорогу бандитам Басаева и Хаттаба, вторгшимся из Чечни в Дагестан. Рядовой Валерий Сухоруков примет участие в знаменитом штурме высоты «Ослиное ухо», и, едва уцелев в этом бою, будет потом за проявленное в нем мужество удостоен звания Героя России. А поздравить его с высокой наградой в госпиталь, где будет находиться израненный Валерий, придут с родителями его дед - генерал-лейтенант в отставке Василий Егорович Сухоруков - с Татьяной Ивановной.
…В погожий летний день 1981 года Александр с Ириной еще ничего этого не знали. Но, как и все влюбленные, верили, что впереди у них – долгая и счастливая жизнь…