По вечерам в сумерки женщины сходились к колодцу и предавались воспоминаниям о той поре, когда мельница молола, мужья зарабатывали, хватало на одежду и кофе, было чем топить печь, а каша сдабривалась патокой. Время от времени Господь был к ним милостив и посылал косяк сельди и добычливые ловы на Лофотенах, время от времени кто-то у них рождался, женился или же умирал, все было хорошо, все во благо. Взять хоть Лассена, сам он здешний, а под конец сделался епископом и министром у самого короля, ну в точности как Иосиф у фараона в земле Египетской.
В те поры тут ни «Гранд-отеля» не было, ни банка с кино, но жилось им не в пример лучше.
II
При новых хозяевах жизнь в Сегельфосской усадьбе заметно переменилась. Повседневный обиход был, так сказать, поднят на более высокий уровень — свидетельство того, что господа из усадьбы не чета местным обывателям. Небольшое расстояние от усадьбы до лавки и обратно Гордон Тидеманн проделывал не как-нибудь, а в коляске, да и вообще усвоил себе барские замашки. Ну к чему в такую короткую поездку желтые перчатки, да еще летним днем? Вдобавок он приобрел маленький щегольской катер, который и нужен-то был ему единственно для того, чтобы, подплыв к почтовому пароходу, перекинуться словечком с капитаном и дать полюбоваться на себя пассажирам. Впрочем, полюбоваться было на что: рослый, видный, он смахивал на иностранца, кожа смуглая, волосы темные, нос с горбинкой, сверкающие глаза и тонкие, плотно сжатые губы. Всегда превосходно одет, в вычищенных до блеска ботинках. Нет, это вам уже не Пер Лавочник, и даже не Теодор.
При его отце рыбачьи артели ежегодно отправлялись за сельдью, каждая на свое место, нередко они выходили и два раза в год, осенью до Лофотенов и весною после. Теодора в первую очередь интересовали торговля рыбой, ловля и засол сельди — именно то, что приносило верную прибыль. Но Гордон Тидеманн обучался в своих школах и путешествиях вовсе не этому, а премудростям бухгалтерского учета, биржевых курсов и заграничного сбыта, которые в его торговом деле не играли ровно никакой роли. Что толку скрупулезно и аккуратно составлять отчетную ведомость, коли лавка была не такой доходной, как сельдяной промысел, — если рыбакам, разумеется, сопутствовала удача. У Гордона Тидеманна состоял даже под началом торговый агент, который разъезжал по городам Нурланна, однако больших прибытков от него было что-то не видно, почему в один прекрасный день хозяин и призвал его к себе в контору и указал на стул. Хозяин был вежлив, но краток.
— Дела идут неважно, — сказал он.
— Да, пожалуй что не ахти.
— Последние образцы должны были разойтись куда лучше, я говорю о шелковых кимоно.
— Да, — отвечал агент. — Только народ здесь к кимоно непривычный.
— Товар из лучших домов.
— Здесь предпочитают ходить в полотняных рубахах. По старинке.
— Ну а как с шерстяными платьями? — спросил хозяин. — Последний крик моды.
Агент покачал головой:
— А вот тут дамы как раз предпочитают шелк.
— Вот как?
— К телу шерсть, а напоказ шелк, — рассмеялся агент.
Хозяину этот смех не понравился, он нахмурил брови:
— Короче, дела не идут. На это должна быть своя причина. Вам хватает на представительство?
— Да, у меня столько же, сколько и у других.
Неожиданно хозяин сказал:
— Но сами вы могли бы экипироваться и получше. Вы что, встречаетесь с купцами вот в этом самом костюме?
— Он почти новехонький. Старый стал уже тесноват, но этот…
— Где вы его купили?
— В Тромсё. В лучшем магазине готового платья Тромсё.
— А может, на ваших чемоданах с образцами должны быть блестящие латунные уголки? — произнес хозяин.
Агент выпучил глаза:
— Вы так думаете?
— Не знаю, просто пришло в голову. Но дело не только в чемоданах и костюме, а и в умении себя держать. Не знаю, вполне ли вы меня понимаете. Вы когда-нибудь над этим задумывались? Вы представляете большой торговый дом и держаться должны соответственно. Ваша рубашка и галстук… извините, но я просто вынужден об этом упомянуть!
Хозяин кивнул в знак того, что продолжать было бы излишне.
Как видно, агенту и вправду не хватало хороших манер, воспитанности и такта, он не понимал, что разговор окончен. Он сказал: