…Бьорн кое-как меня разбудил. Голова трещала. Из гостиной доносился шум, возбужденные выкрики и нервный смех, местами переходящий в вой. Бьорн сказал, что «дурики», это его слово, совсем спятили. Я поспешил туда. Хорошо, что Бьорн, с его трезвым взглядом и хладнокровием, был рядом. Так вот, вколов себе ночью «живин», они решили проверить, смертны ли, и занимались тем, что тыкали в себя ножами. Один умер, его скрюченный труп лежал у дивана, это был сорокалетний мужчина в зеленом спортивном костюме, инструктор по легкой атлетике. Двое мужчин и одна женщина растянулись на ковре, их конечности слабо подрагивали, на мои вопросы они не отвечали, но позже, когда я стал разговаривать с Альваро, который жарил мясо, они вдруг поднялись и уселись на диван. Еще один ходил по коридору и беседовал с кем-то невидимым, остальные баловались ножами. Фру Фосс сидела на полу и жадно ела из большого пакета чипсы. Взгляд был совершенно бессмысленным, как и у ее исхудавшей и равнодушной ко всему, кроме швабры и тряпки, дочери – та по-прежнему наводила чистоту.
А посреди всего этого безобразия с невозмутимым видом восседала на стуле другая моя пациентка, видимо, приехавшая только что, достопочтенная фру Ларсен, знаешь, такая старушка, похожая на английскую королеву Елизавету, и почти точно так же одетая, в сиреневом костюме, в шляпке и с сумочкой. Крайне приветливая и доброжелательная. Она сегодня мне очень помогла.
Я сразу предложил ей покинуть мой дом, потому что здесь небезопасно, но она категорически отказалась и спросила, что нужно делать. Позже она рассказала мне о своей клинической смерти, коротком отрезке между жизнью и смертью. Очутившись в плотном, серовато-белом тумане, она услышала разные голоса, они перекликались, о чем-то спорили. Не понимая, что с ней, она пыталась с ними заговорить, но ее игнорировали, и поэтому голоса вызывали у нее недовольство. Но потом заговорил другой Голос, спокойный и ровный, скорее, с мужской энергетикой, чем с женской. Другие голоса смолкли, все слушали. И она поняла, что этот голос – что-то настоящее и самое главное для ее души, что ее душа принадлежит этому Голосу. «Я поняла, – сказала мне фру Ларсен, – что на время меня отпускают в земной мир. Но после того, как я его покину, я снова окажусь там, под защитой Бога. Мы и здесь под Его защитой, но не все это понимают. Поэтому мне не страшны ни эти потерянные люди, ни их брань, ни угрозы, и я ни за что не оставлю вас в беде, потому что благодаря вам, доктор Хансен, я уверовала в Бога». Меня очень тронули эти слова, я счастлив знать, что кому-то все-таки помог мой препарат.
…Мы обнаружили мой растерзанный кейс, потом поотбирали у всех ножи, я стал осматривать и обрабатывать раны. Из разрезов почти не текла кровь, «их» это приводило в неописуемый восторг.
Я попросил Ханну (фру Ларсен) присмотреть за моими «детьми», а сам помчался в клинику – собрать и уничтожить все свои записи и остатки «живина», заодно взять пару отгулов, чтобы не подводить коллег с дежурствами.
Да, Камилла, «они» все называют меня отцом, я с этим смирился, ведь это я изменил их, я выпустил в мир этих странных существ. Трое были безучастны к происходящему, не помнили, как жили, как умерли, разум их в полном тумане. В действиях еще двоих наблюдался какой-то целесообразный след, но только на уровне примитивных инстинктов. У этих пятерых стали быстро гнить раны, по дому распространился ужасающий запах, и это послужило новой причиной для озлобления других. Группа во главе с Альваро отличалась крайней агрессией, эти постоянно грызлись друг с другом и задирали тех, безобидных. Они нуждались в еде и сне, но при этом на их телах не осталось ни единого следа от ножевых порезов. Они мечтали выйти наружу, но я строго-настрого запретил, и они беспрекословно подчинились. Смотрели телевизор и громко хохотали, когда кто-нибудь из них время от времени восклицал, что убил бы этого, и того, и эту…
Нельзя терять надежды ни при каких обстоятельствах, сказала мне Ханна, даже если нам кажется, что нас не слышат или не понимают – слово обладает огромной силой. Люди ведь и правда не могли не измениться, побывав на том свете. Возможно, там они попали в лапы какого-нибудь потустороннего властелина, который ими командует, и она попробует убедить их сопротивляться ему…