– Откуда же про зомбей узнал?
– Купальщица сказала. Только у меня с головой все в порядке, чтобы в сказки верить. Просто купальщица помогла мне из стальных петель выбраться, вот я в благодарность и слушал эту психическую, – не моргнув глазом, выдал Павел. – Все знают, что на самом деле никаких зомби не бывает.
– А твари утконогие, значит, бывают? – Авдеич перестал грести, лодка же продолжила движение по инерции.
– Утконогие?
– Не придуривайся, – ухмыльнулся Авдеич, – скажешь, не разглядел ног своей купальщицы.
– Психической-то? Так она полностью из воды ни разу не вылезла.
– Может быть, может быть…
Почувствовав легкое сотрясение, Павел догадался, что лодка ткнулась носом в берег.
– Авдеич, я надеюсь, вы меня от этой психической обезопасили и сейчас развяжете и все расскажете.
– Почему же не рассказать. До заката солнца время есть. Как я понимаю, утконогая не до конца историю поведала?
– Авдеич, а может, сначала дождемся моих друзей? – Павел больше не сомневался, что перед ним тот самый Дей-Убей, и рискнул сыграть ва-банк. – Чтобы и мужики заодно историю услышали. Они, прежде чем я в петлях запутался, отзвонились, сказали, что как раз на станции тачку до Холмов ловят. Я им на всякий случай номер вашей трубы дал. Не было звонка? Значит, сами тачку поймали. Моя-то труба намокла и сдохла. А они, небось, уже на берегу палатки расставили. С ночевкой приехали. Водки, пива, закуси – море. Предлагаю вместе к ним пойти. А то они в любом случае меня искать станут. Вам звонить…
– Что ж до сих пор не позвонили? – хмыкнул Авдеич.
– Откуда я знаю. – У Павла затеплилась надежда, что своей белибердой хоть в чем-то поколебал решимость Авдеича. – Может, номер неправильно записали. Значит, вместо рыбалки на мои поиски потащатся, заодно и металлоискатели навороченные прихватят. Мои друзья – все сплошь копатели, такие дотошные…
По очередной ухмылке Авдеича Павел понял, что переборщил.
– Что ж, если они такие дотошные, поглядим, доберутся хотя бы до плотины Добряка Чара? И помогут ли их металлоискатели обнаружить мои петельки… Что глаза округлил? Я, я петельки на таких лопухов, как ты, расставляю. И тварь утконогая ничегошеньки не выдумала. Хотя кое-что и недосказала.
– Значит, вы тот самый Дей-Убей?
– Тот самый. Только не Дей, а Авдей, а братовьев моих зовут Михей и Мокей, и все мы – Авдеичи.
– Значит, братья не умерли?
– Почему же? Умерли лютой смертью. Тварь тебе не поведала, а я поведаю, как они нас убивали. Просто утонуть не позволили. Прежде обвязали каждого по отдельности толстыми лесками так, чтобы на одних концах были петли, затянутые на заведенных за спину лодыжках и запястьях, а также на причинном месте. К другим концам лесок привязали крючки, которыми проткнули кому губы, кому щеки с ноздрями, кому веки. С расчетом, что чем сильнее руками-ногами дергаешь, тем ужасней боль. А потом сбросили нас в воду. Братовья эту боль не выдержали, а я вот справился и не утонул, перехитрил тварей. Правда, если мою щетину сбрить, то на харю лучше не смотреть. Да еще и с причинным местом беда вышла. И как я после этого должен был к тварям относиться?
Павел, представивший, что довелось испытать Авдеичу, промолчал.
– Мстить, конечно. Но сначала я позаботился о братовьях. Утконогая правду тебе поведала, благодаря темному ритуалу, поднялись из могилы Михей и Мокей. Пусть мертвые, зато все мои повеления понимающие и исполняющие.
– Повеления? – Пока Авдеич говорил, Павлу удалось слегка ослабить узел на связанных запястьях.
– До своей гибели они мной, как хотели, повелевали, теперь наоборот. Когда солнышко садится, братовья пробуждаются и бодрствуют до восхода светила небесного. Покинуть остров у них не получается, не знаю уж, почему. Но это и к лучшему. Я про зомбей много книжечек прочитал, и во всех они тупыми, ничего не чувствующими существами выставлены. И прекратить их существование знающему человеку – раз плюнуть. На острове же Михей и Мокей в безопасности и, благодаря моим стараниям, не голодают, порцаечки получают вовремя. А я от них много и не требую – за ночь по десятку ложечек выскоблят, и довольно. Братовья на судьбинушку не жалуются, и мне достаток.
– И эти ложки вы потом и продаете?
– А какие же? – хохотнул Авдеич. – Люди покупают, не зная, что ложечки руками мертвецов выскоблены, и ими жрут. Может, со временем тоже в зомбей превратятся.
– А если с этой ложки станут ребенка кормить! – выкрикнул Павел. – У вас, в урочище, свои разборки, при чем здесь другие люди!?
– Люди? – осклабился Авдеич. – Уюди! Они всей деревней меня с братовьями из собственного дома на улицу выгнали, а дом сожгли.