Я просто обомлел, по идее, их должны были растерзать в мгновение ока… Но хищники, заставившие нас искать спасение на соснах, резвились у их ног, словно добродушнейшие уродливые щенки, не выказывая ни малейших признаков агрессии! Мы, пятеро мужчин, переглянулись, чувствуя себя полными идиотами.
– Мы прощены, – неожиданно звонко объявила одна. – Нам разрешено вернуться к Серым Сёстрам! Звери не тронут вас, но не пытайтесь нас остановить.
– Что за… Как это прощены? Девочки, будьте умницами, это не может быть правдой, вы не… – возмущённо заёрзал граф Эшли, но вниз спуститься всё же не рискнул. – Ааргх, что они несут? Неужели они преспокойно бросят нас здесь после всего, что мы для них сделали?!
Два матёрых врлака опустились на брюхо, давая возможность ведьмочкам влезть к себе на спину. Костёр быстро догорал, две всадницы быстро исчезли в густой черноте ночи…
– Возвращайтесь домо-ой! – донеслось до нас. Я автоматически спрыгнул с дерева и едва успел взлететь назад – три врлака кинулись на меня, как щуки на лягушонка!
– Они обманули их… – обречённо выдохнул Эландер. Я посмотрел на него, потом на помрачневших гномов и всё понял. Ведьмы не прощают предательства. Никто не уходит из их лап добровольно. Тех, кто ошибся с выбором пути, не перевоспитывают и не дают испытательный срок. Наказание всегда одно, и всегда неотвратимо.
– Гр-р-р!!!!
От моего рёва хищники невольно дрогнули, и это дало мне возможность прыгнуть ближайшей твари прямо на спину. Упругий хребет музыкально хрустнул под моими ногами… Шестеро оскалившихся врлаков бросились вперёд почти одновременно. Подходи!
Я давно не помнил себя в такой неуправляемой ярости… Первому зверю мой меч снёс половину башки, второму я левой рукой вогнал свой топор меж рёбер и пинком ноги в челюсть шагов на десять отшвырнул третьего! Кто следующий?! Следующие не заставили себя ждать…
– Бейруби-рубибей! – Сверху, словно два разгневанных медвежонка, спрыгнули гномы. Юный Эландер был уже за моей спиной, выйдя с коротким кинжалом на безжалостного врага. Пробить шкуру зверя ему просто не хватило бы сил, но эльф, отчаянно извернувшись, лихо крест-накрест располосовал нос врлака, и животное, дико воя от боли, метнулось в сторону, попав под боевые секиры бородачей. Хорошее начало…
Эшли сползал дольше всех, но не потому, что боялся, а просто ему высоко. Он и в бой-то влез как-то ужасно неуклюже и не вовремя, один на один против жаждущего крови монстра. Я не мог ему помочь, элементарно не успел бы. Только помню чуть удивлённые глаза нашего утончённого интеллигента и слишком медленный взмах сабли…
– Гр-р-р! – Я вырвал свой топор, швыряя его через всю поляну в толстый загривок зверя. Лезвие прошло вскользь, но врлак все же упал. Я бросился вперёд, поднял своего хрупкого хозяина с колен… Живой?!!
– Я… кажется, впервые, кого-то… убил, – чуть изменившимся голосом пробормотал этот везунчик, показывая мне перемазанный кровью клинок. Его удар (может быть, и замедленный с точки зрения ааргха) тем не менее с медицинской точностью разрубил горло волкоподобной твари. По бледному лицу Эшли блуждала дебиловатая улыбка, но сегодня ему можно было простить всё!
Я никогда не видел и даже не слышал, чтобы человек убил врлака! И это сделал наш столичный цыпленок прямо у меня на глазах?! Подоспевшие гномы и эльф только качали головами. Слов не было ни у кого.
На растерзанной поляне хрипели два тяжело раненных хищника, мы добили их. Нетуром Густозаросший, морщась, держался за левый бок – клыки врлака не смогли прогрызть гномью кольчугу, но сдавили так, что, видимо, сломали пару рёбер. У меня три-четыре неглубокие царапины. Пощипывают, остроухий сказал, что утром поищет нужные травы, на клыках мог остаться трупный яд. Но… что же девочки-ведьмы? Нам надо…
– Не надо, – тихо остановил меня тот же эльф. – Я слышал крики в лесу, они мучались недолго.
– Недолго?! – неожиданно зло развернулся к нему Эшли. – Раз недолго, значит, это можно простить? Значит, Серые Сёстры по-прежнему будут убивать всех, кто встанет им поперёк дороги, а мы будем вечно скорбеть, потому что опять опоздали?! Я вам не похоронная команда! Мне не нравится оказывать последние почести! За мной, ааргх, там ещё остались две самые рослые твари… И я хочу, чтобы они мучались долго!