Черт, обещала же себе не думать о нем – не в этот вечер.
Срочно отвлечься, срочно отвлечься – только на кого? Взгляд Райны заскользил по залу – прошелся по бизнесменам в углу – скучно, – только что вошедшей в двери высокой и худой женщине – еще скучнее, – на секунду задержался на парочке молодых парней – не то, не то, все не то…
И вдруг наткнулся на них – незнакомых мужчину и женщину.
Она: стройная, аккуратная, в коротком, но не слишком коротком, синем платьице на молнии и с изящной брошью на груди – симпатичная, миниатюрная, живая. Он: статный брюнет, каких любят печатать на широкоформатных разворотах журналов – в черном костюме, с дорогими часами, в ботинках из тонкой кожи, с правильными приятными чертами лица…
Все мелочи Райна заметила на автомате; куда сильнее ее привлекло другое – они были настоящими – эти люди. Их чувства были настоящими.
Взгляд из-под ресниц: «Ты не уйдешь сегодня?»
И касание его руки: «Не уйду. Я всегда буду с тобой».
«Всегда – это слишком… напыщенно… Людям не дано знать, что такое «всегда», – мелькнувшая на ее лице обида.
«Мое всегда – это пока ты рядом, – утешающий взгляд напротив. – Веришь?»
Даме его сердца хотелось верить, хотелось сильно.
И в голове Райны, наблюдающей за ослепшей от любви друг к другу парой, вдруг вспыли строчки:
Откроется ли она ему? Поверит? Допустит ли до самых сокровенных слоев души? И не обидят ли ее в ответ?
«Люблю, – вдруг прошептали мужские губы – Райна не услышала, прочитала по ним слова. – Люблю тебя, слышишь?»
И вдруг почувствовала бегущую по собственной щеке слезу.
Залпом допила вторую «Лоррану» и вызвала такси.
Звонили и просили разное: мужчину постарше, мужчину помоложе – с бородой, без бороды, усатого, лысого, брутала, субтильного… Иногда интересовались бизнесменами, модниками, ласковыми – например, умеющими предоставлять профессиональные оральные ласки, – с длинном пенисом и покороче. Заказывали даже двоих или троих.
Но никогда еще, судя по голосу администратора дома «Мужчина на заказ», не просили то, что просила Райна:
– Да, мне с театральным образованием. Либо выступающего на сцене, либо состоящего в актерском кружке.
Ее спросили: «Вам похожего на кого-то из известных актеров?», и заказчица поморщилась:
– Мне все равно, какой внешности. Но чтобы с актерским талантом.
После длинной паузы ей пообещали, наконец, выполнить просьбу.
Когда спустя сорок минут в дверь позвонил человек, ему открыла одетая в длинный пеньюар хозяйка квартиры, проводила в просторную комнату, позволила раздеться, дождалась, пока будет готов слушать и уведомила:
– Я плачу двойную ставку, если вы признаетесь мне в любви так, чтобы я вам поверила.
– Что?
– Признание.
– В любви?
– Да. Это так сложно?
Мужчина – на вид около тридцати пяти, одетый в вязаный джемпер и джинсы, со стильной прической на длинных волосах, – взглянул на нее со смущением и прочистил горло.
– А…
– Нет, – отрезала Райна, – сексом мы заниматься не будем.
– Даже после признания?
– Даже после него.
Она отхлебнула из бокала янтарную жидкость – вино?
– То есть в любви.
– Да, в ней.
– А если вы не поверите?
– Не заплачу ни цента.
«Актер» взглянул обиженно. Но через секунду о чем-то задумался с увлечением. Попросил:
– Мне нужно отрепетировать.
– Репетируйте, – тяжелые черные волосы скользнули по шелковой ткани и мягким шорохом – качнулась голова. – Ванная там.
А спустя час она уже снова сидела на крыше и смотрела на затянутое белесой дымкой ночное небо; актер ушел.
– Он так и не смог, знаешь? – шептала Райна кому-то, сидя на шезлонге. – У него не вышло сказать так, чтобы я… Чтобы я поверила, как тебе. Вот тебе я всегда верю – каждому слову…
Ее собеседник привычно молчал.
– Я опять напилась, да? Но ты же меня не судишь?
Тишина; с проспекта внизу доносился далекий гул машин.
– Не судишь, я знаю. Наверное. Только… пьющая или нет, я все равно тебе не нужна. Никогда не была нужна. Никогда.