Выбрать главу

В легком расположении духа, Шешу расставался с кукхулунцем, как с новым другом, на прощание пообещав поговорить с лугалем о приеме посольства, и, проводив взглядом уезжающие колесницы, развернулся, чтобы распорядиться подвести подводы. Он уже собрался подать знак, как вдруг услышал боевые кличи своих отрядов. Тут только, он с ужасом вспомнил, о том, что ими было задумано на военном совете, тогда, когда было отправлено посольство о мире.

– Стойтее!!…– Закричал он, чтобы остановить побоище, но без силы в голосе и без надежды, что-либо исправить.

4. Священный молот Кукхулунна

Далла-Дин как условились, ждал с шестью десятком лучших бойцов засев в засаде. Новый шестисотенный, как и остальные старшие кингали, клялся на ложном изваянии – дабы не гневить богов лживыми клятвами, и, не дожидаясь пока вожди закончат свою беседу, вернулся сюда, под сень густых деревьев, чтобы самому руководить нападением. Ему невыносимо было сидеть в окружении мелких кровососов, во множестве обитающих здесь, но, он не хотел упустить возможности, самому поучаствовать в битве. Сидели тихо, чтоб даже зверь не выдал их варварам. Кингаль приказал скрывать мечи и острия копий и секир в тени. Остро отточенное оружие, не должно привлечь случайного взгляда отблесками падающего света.

Наконец, послышался топот лошадей и шум колесного хода. Воины притаившись, затихли. Когда поезд колесниц приблизился, Далла-Дин вытащив серп-меч, тихо приказал:

– Пора.

Заждавшиеся воины, потрясая оружием, с победным криком во имя великого единодержца и единого бога Ана и сына его Энлиля, с именами Забабы и Инанны на устах, с нетерпеньем бросились на двуколки. Кони, двигавшиеся рысцой, перепугано встрепенулись, а не ожидавшие подвоха возничие на колесницах, не успели справиться с вожжами, чтобы их придержать. Кто-то сразу напал на людей, а кто-то кинулся убивать лошадей, чтобы не дать противнику уйти. Тут же, вынырнули шестьдесят щитоносцев, чтобы окружив поляну, не дать дикарям вырваться.

Но при всей неожиданности нападения и своей малочисленности, кукхулунцы отчаянно сопротивлялись. Далла-Дин уже начал беспокоится о потерях, жалея о том, что не взял с собой больше щитоносцев. Варварские воины, соскочив на землю, попытались пробить путь для колесницы жреца, в которой находилась их святыня, но были окружены и перебиты. Старейшины, принимали смерть стойко, безмолвно подчиняясь судьбе; колесничие, еще некоторое время пытались прорваться, но натыкаясь на острия копий и теряя лошадей, отступали и спешивались. Вскоре всех их перебили, но варварского жреца достать никак не удавалось, опасность, что колдун прорвется сквозь поредевшие ряды, становилась все ближе. Если бы ему удалось вырваться, все пропало, значит – конец: кукхулунцы не простят вероломства, и под предводительством разгневанного колдуна, будут биться с еще большим остервенением, и теперь уже до полного их истребления. Тогда о возвращении домой можно забыть: можно забыть о свободе, можно забыть о жизни.