Огни сзади, кажется, опять начали приближаться.
— Можешь сюда перебраться? — спросил я Соню.
— З-зачем?
— Помогу выпрыгнуть.
Краем глаза я заметил, как Павел одобрительно кивнул.
Я отстегнул ремень.
Соня перелезла через центральную консоль и оказалась у меня на руках как раз в тот момент, когда нас толкнула очередная волна.
В этот раз мне показалось, что нас точно унесёт в океан, но Павел каким-то чудом выровнял автомобиль. После чего резко повернул направо — так, что нас прижало к дверце.
Сначала я подумал, что он всё-таки решился штурмовать дюну. Но потом свет фар выхватил из тьмы узкое и пологое ущелье со скалистыми стенами, по которому когда-то, видимо, стекала вода. А, может, и до сих пор стекает — в сезон. Скальная порода мешала засыпать ущелье песком.
Колёса выскочили на скалистую поверхность с небольшой пробуксовкой. Но тут же машина опять начала набирать скорость. Вода следовала за нами буквально по пятам.
Наверну была небольшая каменистая площадка, но Павел не стал на ней останавливаться. Он выехал на песок и крутанул руль обратно, в сторону океана. Мы проехали метров сто, и замерли возле гребня дюны, за которой начинался спуск к воде.
Тут Павел остановил машину и активировал ручник. Потом открыл дверцу.
— Только осторожнее, — предупредил он, — песок очень сыпучий, не скатитесь вниз, очень опасно. И лучше присесть, чтобы силуэта не было видно на фоне неба.
Соня не рискнула выходить из салона. А я чуть ли не ползком добрался до края дюны — как раз вовремя, чтобы наблюдать развязку разыгравшейся внизу драмы.
Очевидно, что наши преследователи не знали об ущелье и, видимо, в темноте решили, что нас смыло в море. Они пытались выбраться, взбираясь по дюне. И, надо сказать, одному из четырёхколёсных БТРов это почти удалось.
Когда я выглянул за гребень дюны, машина выла двигателем всего метрах в десяти от меня, разбрасывая фонтаны песка, которые красиво переливались в лунном свете. Однако водитель, видя, что спасение близко, забрал слишком сильно вверх. К тому же, склон возле самого гребня дюны становился более крутым. БТР балансировал какое-то время на двух колёсах правого борта, а потом тяжёлая машина опрокинулась, и её потащило вниз. По дороге она сшибла один из военных внедорожников. Несколько секунд — и машины накрыло очередной набежавшей волной.
Я осторожно поднялся. Посмотрел на Павла с уважением.
— Впечатляет, — сказал я.
— Повезло, — ответил сопровождающий и, отряхнув колени, пошёл обратно к внедорожнику.
— Что? Ну что там? — Взволнованно спросила Соня. Она успела перебраться на заднее сиденье.
— Они переоценили свои силы, — ответил Павел, и спросил, обращаясь ко мне, — куда теперь? Вроде речь шла о Лангер Генрихе.
— Да, — кивнул я, — туда нам и нужно.
— Ладно. Думаю, горючего хватит. Хорошо, что воды запасли достаточно, — сказав это, он подошёл к багажнику и достал три пластиковых бутылки из упаковки. Две из них он отдал мне и Соне.
— Спасибо, — кивнул я.
— Да не за что, — улыбнулся Павел. Когда он открывал бутылку, я заметил, что его руки слегка подрагивают.
Перед тем, как двигаться дальше, Павел спустил давление в покрышках. На «Круизёре» было установлено оборудование, которое позволяло это делать, не выходя из салона. Круто. Выберемся — обязательно поставлю что-то подобное на «Патруль». Наверняка найдутся умельцы такого тюнинга.
По песку быстро двигаться не получалось. Если добавить немного фантазии — то легко представить, что «Круизёр» — это маленький кораблик, который идёт по застывшим волнам. Впрочем, людям, страдающим морской болезнью, фантазию было бы лучше придержать: очень уж натуральные получались ощущения.
— Это побережье всегда пользовалось дурной славой, — вдруг заговорил Павел, — теперь понимаете, почему?
— Да уж, — кивнул я.
— Во времена ЮАР и «ДеБирса» тут, в пустыне, даже колючая проволока стояла. Алмазов было много. А дальше на север, за курортным городком, вообще гибельное место, которое называется Берег Скелетов. Тут очень опасные для плавания воды. Течения встречаются, легко сбиться с курса. Если шлюпка высаживалась на берег — она больше не могла преодолеть полосу прибоя, чтобы снова выйти в море. Ну и команды кораблей, которых выбрасывало на сушу, оказывались не в лучшем положении. Тут на двести километров вглубь континента никаких источников воды. Никаких дорог и коммуникаций. Они погибали, конечно. А пустыня сушила их тела и полировала кости.