При мысли о Лане Джосс улыбнулась. Проходя мимо нее, пианистка кивнула и прошептала одними губами: «Веселого Рождества», – никогда прежде эта немая милашка не была столь красноречива.
Дверь распахнулась, и порог переступил проповедник Стивен Коул. Отряхнув сюртук от снега, он оглядел пустой салун, прошел к бару и положил руки на сосновую стойку.
– Добрый вечер, – сказал он барменше.
– Добрый вечер, проповедник. Таки заглянули промочить горло?
Стивен улыбнулся. Судя по мокрым от растаявшего снега волосам, из дома он вышел без шляпы.
– Вы позволите угостить вас, мисс Мэддокс?
– Зовите меня Джосс, и – да, конечно. Неважно себя чувствуете?
– Нет, а почему вы спрашиваете?
– Вы так бледны, никогда вас таким не видела. – Женщина поставила на стойку новую бутылку, вытащила из нее пробку и достала два стакана. – Щепотку кокаина в виски?
– Нет, спасибо.
– Вот уж не думала, что когда-нибудь буду пить со святым отцом. Что ж, ваше здоровье, преподобный или как вас там…
– Вообще-то меня вполне устроит Стивен. Просто Стивен.
Они чокнулись и опрокинули по первой. Коул моргнул. Джослин хотела налить ему еще, но он покачал головой.
– Нет-нет, с меня хватит, но вы продолжайте, если хотите.
– Я смешаю вам коблер. – Мэддокс улыбнулась. – Дамам, по-моему, нравится.
– Нет, спасибо, не надо.
– Ладно, а я немножко выпью.
Джосс плеснула себе в стакан. Проповедник достал из кожаного мешочка два небольших самородка, положил их на стойку, но намерения уйти не выказал.
– Я могу вам чем-то помочь? – спросила барменша.
Стивен убрал за уши пряди волос.
– Вообще-то я сегодня пришел сюда не просто так, но руководствуясь некоторыми скрытыми мотивами.
– И что же это могут быть за… Нет, подождите! Пожалуйста, пожалуйста, скажите, что вы пришли сюда не для того, чтобы попытаться…
– Спасти вас? Нет. Спасает Бог. Я – лишь небольшая часть этого уравнения. Кроме того, я не настолько самонадеян, чтобы думать, будто сумею убедить вас в необходимости обратиться к Богу. Вы – умная женщина. Вы прожили в этом мире немало лет и, конечно, слышали о благой вести, но предпочли не принять Его. Это печалит меня и, несомненно, печалит Господа, но решать надлежит вам, и я отношусь к вашему выбору с уважением.
– Рада слышать. Не хотелось бы гнать благую весть коленкой под зад, но я бы это сделала.
Стивен улыбнулся.
– Насколько я понимаю, вас отправляют весной в Аризону, где…
– Где меня ждет виселица. Не стесняйтесь. Я не обижусь, если вы это скажете.
– Мисс Мэддокс. Джосс. Сегодня, возвращаясь домой с рождественского ужина, я увидел свет в окнах вашего салуна, и Господь сказал мне зайти сюда.
– Конечно.
– Я хотел бы помолиться за вас, Джосс. Прямо сейчас. Сегодня канун Рождества. А вы прикованы цепью к бару. Я даже представить не могу, с каким страхом вы ждете возвращения в Аризону следующей весной. Может быть, вы согласитесь помолиться вместе со мною? Если вам станет хотя бы чуточку легче, я буду…
Джослин наклонилась к проповеднику.
– Думаете, я отвергла Бога?
– Я только…
– Вы сказали, что это я не пришла к Богу.
– Я лишь предположил…
– Хотите услышать историю отвержения? Та сука, что была моей матерью, бросила меня на калифорнийском прииске на следующий день после родов. Мужчина, который нашел меня и вырастил, продавал меня за три доллара любому, кто желал позабавиться с десятилетней девчонкой. Мужья – каждый, без исключения – били меня. И Господь либо одобрял это, либо смотрел на все сквозь пальцы. Так что не приходите сюда с разговорами про то, как я отвергла Бога. Это Он навсегда отвернулся от меня с того самого мгновения, когда я только появилась на свет.
На лбу у Джосс проступила синяя жилка, и ее большие черные глаза вспыхнули.
– Думаете, Бог ненавидит вас? – спросил Стивен.
– Мне давно уже наплевать на то, что Он думает или чего не думает.
– Уверяю вас, Он любит…
– Послушайте, не приходите сюда вот так, заступаться за Бога от своего имени. Ему известно, где я живу. Может прийти Сам или не приходить вовсе. Спасибо за заботу, проповедник, но тут ваши старания напрасны, и молиться с вами… нет, в списке моих желаний на этот год такой пункт отсутствует. Вот так. А теперь мне пора закрывать лавочку. – Барменша посмотрела на помощника шерифа. – Эл! Ну-ка давай, шевели задницей!
Очнувшись, служитель закона машинально потрогал револьвер на боку и, с трудом ворочая языком, пробормотал:
– Что такое? Что случилось?
– Закончили на сегодня! – объявила Мэддокс. – Веди меня в тюрьму.