Валька так размахивал здоровой рукой, что поскользнулся и чуть не свалился в яму.
— И чего ты мокнешь? — укорил Сережа. — Все равно тебе работать нельзя.
— Ну, нет! Я еще столбы ставить буду. Хоть одной рукой помогну… Глядите, снег!..
В самом деле, вместе с дождем падали редкие снежинки, а немного погодя снег повалил хлопьями. Перестали стучать топоры, звякать лопаты. Строители глядели, как городок засыпает снежное марево.
Первым не выдержал Женька.
— Что мы, каторжные? Не буду я больше, — швырнул лопату и крупно пошагал от плотины.
— Печенка ослабла! Ату его!
Уход Женьки никто не одобрил, однако настроение у ребят упало.
— Замерзла я, — жалобно протянула маленькая Липа и подула на посиневшие кулачки.
— Неужели эти проклятущие ямы завтра нельзя выкопать? — подхватили девочки.
— Нечего мокнуть!
— Завтра!..
Понемногу бригада строителей стала редеть. Аксенов со Щебнем побежали переобуться, кому-то запорошило глаз, у кого-то поломалась лопата.
«Значит, сегодня не поставим столбы, — пожалел Сережа. — Разве ребят остановишь?» Но что это? Чуплай поднялся и загородил костылями дорогу на мостике через ручей.
— Стой, дезертиры!.. На фронте я бы таких расстреливал!
Глаза хромого были такие страшные, что те, кто были с ним рядом, шарахнулись, но задние напирали на передних, и Чуплай покачнулся, выронив костыль.
«Нет, теперь не остановишь…» — опять подумал Сережа. Но за спиной Чуплая появилась Мотя Некрасова.
— Брось их уговаривать, Яшка! Комсомольцы останутся.
— Останемся!.. — ответило несколько голосов.
Мотя что-то тихо сказала Чуплаю, тот отчаянно махнул рукой.
— Беспартийные и маменькины сынки могут расходиться!
Происходило что-то странное. Теперь ребят никто не задерживал, но они не расходились, переминаясь с ноги на ногу и переглядываясь.
— А беспартийным можно? — гаркнула во все горло Рая так, что все засмеялись. — Пойдемте копать, девчонки. Мы не маменькины сынки!..
— Скворечня не сын!
— Да и на дочку не похожа!
— Девочка без мамы! — подхватили ребята.
Чуплай и Светлаков взялись за топоры, а за ними не очень охотно и другие ребята. Нет, никто не ушел, все работают. Ячейка! Семь человек, а силища!..
Под вечер стали ставить столбы. Чуплай сказал, теперь ребята управятся одни, поднимать столбы не девичье дело. По-прежнему шел дождь со снегом и снег с дождем, а Сережа опять думал, какая есть сила в ячейке.
Городок охватила веселая суета, которая бывает перед праздником. Везде мыли, чистили, скребли. От общежития до ключа и от ключа до учебного корпуса протянулась пестрая цепочка парней и девушек с ведрами. На воротах городка, как стайка воробьев, лепилась куча мальчишек с гвоздями и молотками. Красные флаги затрепетали на ветру. Ленин с поднятой рукой весело глянул на ребят с портрета.
Школьный зал наполнился запахом хвои, на полу высилась горка липких пихтовых веток. Ребята и девочки плели гирлянды и спорили, будет ли к празднику свет. Рая высунула язык.
— Электричества не будет!
— Врешь! — разозлился Сережа. — Столбы поставили, абажуры повесили!
— Абажуры повесили, а лампочек нет. Зря спину горбатили.
— Врешь! Врешь! Врешь!
Скворечня лукаво подмигнула.
— Ой, Клава! Твой Сереженька злой какой!
Клава опустила голову и ничего не сказала, Сережа отвернулся. Разве Скворечню переговоришь?..
Прибежал запыхавшийся Василь Гаврилыч, который всегда куда-то торопился, расчесал длинные волосы, поправил белую бабочку на груди. Рыжий сюртук у него был один, а бабочки каждый день менялись.
— На хор! На хо-ор! На хо-о-о-ор! — весело пропел он, сложив ладони трубочкой.
Ребята, улыбаясь, пошли на сцену, Сережа положил гирлянду и тоже пошел. Справа стали первые голоса, слева — вторые, сзади — тенора и басы. Какая-то стриженая девчонка села за пианино.
— А где Фима Смоленцева? — недовольно спросил Василь Гаврилыч.
— Она учиться не будет! — ответили сзади. — Тетку у нее паралич расшиб.
— А Валентин Гуль?.. Что-о? На перевязку ушел?
Музыкант нахмурился и постучал палочкой. Его лицо вдруг преобразилось и стало суровым.
Из-под клавиш мягко прозвучал аккорд, и тотчас вступили первые голоса.
По знаку палочки песню подхватили альты, она стала полнее, будто разлилась река.