— Обсуждали на ячейке, — сказал Чуплай. — По два часа в день до весны будем заготовлять. Надо не по часам, а дать задания. Мы прикинули, по пяти кубических сажен на группу. Дайте нам день, наша группа пять кубов поставит.
— Прохвастаете!.. — зевнул Скворечня и повернулся к Бородину. — Я вам говорил, Евграф Васильевич, как быть с заготовкой. Но тот не ответил и о чем-то напряженно думал, поглядывая на ребят.
Сереже не терпелось: чего Евграф Васильевич упрямится?
— Мы одни пойдем! Свою руководительницу Клавдию Ивановну не подведем!
— Одни, сами с усами! А кто будет отвечать, если Зорин себе ноги отрубит? — снисходительно проговорил Скворечня. — Спокойной ночи, ребята.
Бородин поднялся и неожиданно сказал:
— Хорошо, дадим день. Но чтобы не подкачать, пять кубов поставить. А за порядок с тебя, Чуплай, спрос.
— Есть! — коротко ответил Чуплай.
— А свет! Свет! — спохватился Валька. — Керосину бы хоть полфунта!..
В глазах Бородина мелькнула грустная улыбка.
— Нету, Валя, даже грамма нет.
— Керосином учащихся городок не обеспечивает, — вежливо напомнил Назар Назарович.
Сереже показалось, словно стало еще темнее в комнате и больше запахло чадом коптилки. Бородин взялся за ручку двери и опять остановился.
— Будет свет! Станем строить электростанцию.
— Свою электростанцию!.. — чуть не подпрыгнул от радости Сережа. — Вот хорошо!..
— Хорошо, да не очень, — поправил Бородин. — Денег нет. Будем строить своими силами. Хотите, коммунары, жить со светом, в тепле, готовьте дрова, стройте станцию. Больше ничего обещать не могу.
«В ТЕМНОМ ЛЕСЕ»
Задремавший под утро лес был тих и спокоен. Сумерки редели, впереди горела, переливаясь, золотисто-розовая заря. За логом виднелся косогор, черный с одного бока. Лесной пожар летом прошел здесь полосой. К пожарищу и шла веселая ватага.
— Стоп, хлопцы! — закричал Чуплай. — Будем начинать. Зеленый лес не трогать, только сушняк, слышите!
Он осмотрел со всех сторон старую пихту с обгорелой вершиной, отставил костыли, скинул шинель, приловчился поудобнее и сильными, ловкими взмахами стал подрубать дерево. Тотчас застучал другой топор справа, ему ответил еще один — слева, где-то рядом завизжала пила, и скоро весь лес наполнился бойким перестукиванием, певучими — вж-вж-ж! — веселым покрикиванием и смехом.
— Чего мы выбираем? — упрекнула Сережу с Валькой Клава. — Все ребята работают, а мы по лесу ходим.
Но Валька опять полез в чащу через обгорелые кусты и наконец выбрался на поляну.
— Вот эту березу-раскорягу повалим! Сразу полсажени!
Клава сердито покачала головой.
— Вот дурачки! А что вам ребята говорили?
Сережа с Валькой прикусили языки. Гуля с Зориным не хотели в лес брать: много ли толку от этого детсада! Но Чуплай «сжалился» и наказал беспрекословно, «без всяких задирок» слушаться бригадира. А какого бригадира? Клаву Горинову! Девчонку!.. Куда денешься, с ячейкой не поспоришь. Наконец нашли елку, не очень толстую, не очень тонкую, Валька начал ее подрубать. Но топор совсем не слушался лесоруба, скользил вкривь, вкось, попадал то выше, то ниже.
— Ну-ка, пусти! — остановил Сережа.
— Погоди! Я ее с другого бока, тогда она сразу!..
— Отдохни, Валя! — улыбнулась Клава.
Валька неохотно отдал топор, вытер пот с лица и, отдуваясь, сел на пенек. Сереже тоже хотелось подрубить елку поскорее. Он с такой силой размахивал топором, что скоро запыхался.
— Хватит подрубать! Пилить будем! — подскочил Валька.
Но едва пила оцарапала дерево, Сережа понял, Валька совсем не умеет пилить. Он дергал пилу, не давал ей обратного хода и гнул к земле.
— Ну тебя, сломаем пилу!
— Дай, Валя, я попилю, — взялась за пилу Клава. — А ты другую елку подрубай.
С Клавой пилить было легко, струей посыпались желтые опилки. Но это было недолго, немного погодя пилу стало зажимать. Клава распрямилась и вздохнула.
— А ведь мы неладно… Не с этой стороны подрубили. На нас елка валится.
Сережа кое-как вытащил пилу, недоверчиво посмотрел на елку и, ничего не сказав, подрубил ее с противоположной стороны. И едва пила заходила по новой зарубке, как елка покачнулась, словно живая, стала медленно клониться и, глухо зашумев сухой вершиной, грохнулась на землю.
— Е-е-есть! — закричал Валька и высоко подбросил кепку.
У Сережи вспотела спина, ныли плечи и поясница. Ерунда! Все-таки осилили! Валька с быстротою белки прыгнул на поваленную елку и принялся обрубать сучья.