— Ее учил Кристофер Тлен.
— Интересно. Но все равно остается вопрос — где научился этому он? Иноземье не обладает силой. Поэтому вы имели с нами дела. Но даже Абарат не содержит заклятий столь мощных.
Раздался резкий, болезненный звук, и часть заклинания Воздушного Щита разлетелась на кусочки из-за напора принцессы.
— Как ты вообще с ней жила?
— Она не была такой.
— Или была, но ты ее подавляла.
— Хм. Я никогда не думала об этом с такой стороны.
— Неудивительно, что ты была скучной серой мышкой. Вся твоя энергия уходила на то, чтобы сдержать это чудовище.
— Кто сказал, что я была скучной серой…
— Мышкой.
— Мышкой.
— Ты была. Ты есть камень, как котором стоишь. Но хватит…
Раздались два быстрых, мощных удара. Затем еще три.
— Она прорывается. Держи оружие!
Она вновь протянула Кэнди ладонь, и Кэнди вновь ничего не увидела. Но решать надо было быстро. Боа и ее тошнотворные сепулькафы находились всего в одном слое Воздушного Щита от них.
— Да посмотри же! — настаивала Мунн. — Отвернись. Очисти сознание. А потом посмотри снова. Вот же оно, прямо здесь!
— Что именно?
— Что пожелаешь!
— Например, ядовитая змея?
Едва она задала этот вопрос, как в руке Лагуны Мунн возникла двухметровая змея, чей ядовитый желто-зеленый окрас с блестящими черными полосами вдоль всего тела говорил о том, что она ядовита.
— Отличный выбор! — произнесла Мунн, однако тон ее был несколько двусмысленным, и Кэнди не поняла, серьезно она говорит или нет. — Держи!
Она бросила змею Кэнди, которая скорее инстинктивно, чем намеренно, поймала ее обеими руками.
— И что теперь? — спросила она.
Глава 17
Змей говорит
— Джолло?
Сморщенная фигурка на земле молчала. Глаза мальчика были закрыты, зрачки за тонкими серыми веками не двигались. Шалопуто опустился на колени и спросил:
— Ты еще здесь?
Несколько секунд ответа не было. Затем слипшиеся веки слегка приоткрылись, и он заговорил. Слова были неразборчивы, голос слаб.
— Я здесь. Мне надо отдохнуть. Когда глаза открыты, все очень шумно, — сказал он.
Шалопуто посмотрел на Соглашателя, надеясь, что тот понимает смысл путаницы ощущений Джолло, но Соглашатель вообще не смотрел на брата и на Шалопуто. Он отвернулся в направлении доносившихся звуков.
— Воздух разбивается, — сказал он.
— Не знал, что воздух может разбиваться, — ответил Шалопуто.
— Стекло можно лить, как патоку, если оно раскалено. Ты и этого не знаешь? — спросил Соглашатель. — Все тылкрысы такие глупые?
Шум раздался вновь. И вновь. Теперь Шалопуто смотрел в том же направлении, что и Соглашатель, заинтересовавшись, на что похож разбивающийся воздух. Внезапно Джолло схватил Шалопуто сперва одной рукой, затем обеими, подтянулся и сел на земле, широко открыв глаза.
— Она там, — произнес он, с пугающей точность глядя туда же, куда смотрел его брат.
Шалопуто не стал спрашивать, о ком он говорит. Во вселенной мальчиков была только одна «она». И сейчас Джолло хотелось ощутить покой ее присутствия.
— Мама… — сказал Джолло. — Соглашатель, найди ее.
— Она идет, братишка.
— Пожалуйста, поторопи ее.
— Я не могу ее торопить, когда у нее такое серьезно дело.
— Я почти умер, — сказал Джолло. — Я хочу увидеть ее в последний раз.
— Помолчи. Хватит говорить о смерти.
— Легко сказать, когда это не твоя жизнь… угасает. — Его лицо превратилось в трагическую маску. — Я хочу увидеть маму.
— Она придет, как только сможет, — сказал Соглашатель, но на этот раз тише; его голос был наполнен грустью, словно он знал, что как бы она ни спешила, ей не успеть.
— Не смотри вверх! — крикнула Мунн, когда раздался грохот падающего Щита. — Просто будь готова!
— К чему?
— Ты хотела змею? Готовься ее использовать!
Кэнди чувствовала злость, смятение и собственную глупость одновременно. Она и представить себе не могла, что избавление от Боа вызовет такой хаос: принцесса едва не убила Лагуну Мунн, ее первенца и саму Кэнди, а теперь прорывается сквозь воздушную защиту вместе со своими сепулькафами. Одна мысль о них вызывала у Кэнди тошноту, поэтому она сосредоточилась на своем змее.
Его тело было слишком толстым, чтобы Кэнди могла обхватить его ладонью, но змей не собирался ее покидать. Напротив, он дважды обернул свой прохладный сухой хвост вокруг ее рук, а затем, подняв большую голову так, чтобы смотреть на Кэнди сверху вниз, сказал: