— Если это я, то я его и возьму, — сказала она.
— Это лучшие морианы из всех, что у нас были за долгое время, — сообщил торговец.
— А в чем подвох? — спросила Кэнди.
— Скажи ей, — ответила Бетти, откусив голову морианы, а затем и верхнюю часть фрукта. Запах его розовой мякоти был такой вкусный, что от удовольствия у Кэнди закружилась голова.
— Ух ты! — сказала она.
— Отличные, правда? Но я тебе не дам. Попроси Эдди, пусть он купит тебе другой, — сказала Бетти.
— Почему я должен…
— Ты купил мне, — сказала Бетти.
— И я за это должен платить?
— Кстати, где деньги? — спросил древозубый торговец.
— Я заплачу за один, — и Эдди показал торговцу один крючковатый зеленый палец.
— Одна мориана стоит семь патерземов.
— Семь! — воскликнула Кэнди. — Ничего себе!
— Ты где была? — хмыкнул торговец. — Сейчас патерзем стоит меньше, чем раньше.
Пока Эдди платил за фрукт Бетти, Кэнди шарила по карманам. У нее оказалось всего два патерзема и мелочь.
— Где Шалопуто? — спросила она себя вслух. — У него вся наша наличность.
Сказав, что она идет искать Шалопуто, Кэнди отправилась вдоль ряда прилавков, решив, что он где-то впереди. Она удивилась, не обнаружив его поблизости — вероятно, он ушел исследовать более интересные места. Кроме того, зная Шалопуто, можно было предположить, что он смотрит представление театра марионеток, выступавшего перед детьми и взрослыми в самом конце улицы. Она начала пробираться сквозь толпу к театру кукол, то и дело поднимаясь на цыпочки или подпрыгивая в надежде его увидеть.
Подпрыгнув в третий раз, она его заметила. Однако он был не на улице. Когда их с Кэнди разделили в Балаганиуме, ему сильно не поздоровилось. Это его напугало, и в толпе он чувствовал себя неуютно, поэтому, вероятно, решил на время выбраться из давки. Теперь он стоял в тенистом узком переулке и махал ей рукой.
— Вот ты где! — крикнула она и направилась к нему через улицу. Оказавшись на другой стороне, она осторожно проскользнула между двумя прилавками, заваленными всякой снедью, и вышла с яркой, шумной улицы в тихую тенистую аллею.
— Я была уверена, что ты смотришь кукольное представление, — сказала Кэнди.
— Я немного посмотрел, — ответил Шалопуто. — Но там все одно и то же. Ты понимаешь…
— Не очень, — ответила Кэнди, немного сбитая с толку.
— Понимаешь. Любовь и Смерть. Всегда Любовь и Смерть. Хотя, если это куклы, ты, по крайней мере, видишь вещи такими, какие они есть — что всех дергают за свои ниточки.
Обычно Шалопуто не шутил. Кэнди рассмеялась, хотя ей показалось, что в его замечании имеется глубина, которую трудно связать с Шалопуто и его жизнью.
— Ты от меня что-то скрываешь? — спросила она.
Теперь рассмеялся Шалопуто; с эхом в этом переулке происходило что-то такое, что делало звук темнее и глубже, чем он должен быть. Кэнди замедлила шаг. Потом остановилась.
— Какие у меня могут быть тайны? — спросил Шалопуто. — Тем более от тебя.
— Не знаю, — сказала Кэнди.
— Тогда почему ты спрашиваешь?
— Ты говорил о любви.
— А, — тихо сказал он. — Да, я говорил так, словно действительно ее испытывал. Да. Как будто знал, что это такое — кого-то любить. Слышать от них обещания верности. Что они будут любить тебя вечно, если ты дашь им… — Он поежился. — Ну не знаю. Что-нибудь неважное.
Кэнди почувствовала, как по спине бегут холодные мурашки. Это был не Шалопуто.
— Прости, — сказала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос не выдал ее страха. — Ты не тот, за кого я тебя приняла.
— Нет нужды извиняться, Кэнди, — молвила фигура в тенях. — Ты не сделала ничего плохого.
— Приятно слышать, — ответила она, все еще пытаясь говорить так, словно ничего серьезного не произошло, обычное недоразумение. — Мне пора идти. Там друзья… они меня ждут. — Она попыталась оглянуться, но ее взгляд все равно остался прикован к чужаку.
Правда, чужаком он не был.
— Я думала, ты умер, — очень тихо сказала она.
— Я тоже, — ответил Кристофер Тлен.
Глава 34
Незавершенность
— Я бы умер, — продолжил он, — если б не знал, что ты еще здесь, принцесса. Полагаю, именно это не позволило мне сдаться окончательно. Мысль о том, чтобы тебя найти. Ну и, разумеется, мои кошмары.
Пока он это говорил, два нитевидных создания выскользнули из укрытия в лохмотьях, что были на нем надеты, и обернулись вокруг шеи. Хотя их прежняя яркость исчезла, света было достаточно, чтобы она увидела лицо Тлена. Он выглядел как человек, только что вытащенный из грязи и экскрементов; глаза казались колодцами, на дне которых мерцали щели света; губы напоминали полосы грязи в окружении жил, не способных скрыть его костяной оскал.