– А теперь он у Юли.
– Значит, велосипед был у тебя?
– Нет, но я его забрал.
– У того, кто украл? Выходит, ты знал, кто это сделал?
– Так я тебе и сказал.
– Хорошо. Предположим, ты знал, у кого велосипед, я понимаю. Ты пошел к этому человеку и его забрал. Но как?
– Обыкновенно: пришел и взял. Сказал, что у меня покупатель есть.
– В каком смысле?
– Просто – покупатель. Человек, которому можно продать велосипед.
– А деньги?
– Какие деньги? – спросил Коля, сделав, придурковатое лицо и всем видом давая понять, что как раз это ее не касается.
– Знаешь, если нужны деньги, мы могли бы пополам. Или я...
– Мне чужого не надо.
– Коля, это не чужое: это для Юли.
– Все равно не надо. Ты спросила – я ответил: А остальное – Мое дело, ладно?
– Ладно: Выходит, велосипед у Юли?
– Выходит, так.
– Значит, я пойду?
– Нy да, – пожал плечами Коля, – иди.
На небе были все те же густые, тяжелые облака. Все так же из-за туч иногда выглядывало солнце и снова исчезало. И все-таки было понятно, что дело к вечеру, – может, у нас действительное, есть внутренние часы, а может, просто освещение изменl1лось.
С наступлением вечера Марина часто чувствовала легкое беспокойство, ей становилось грустно и она хотела домой, к маме. А Юле она может позвонить но вместо того чтобы вызвать лифт, Марина пешком поднялась на второй этаж. Она вдруг поймала себя на мысли, что скучает по этому злополучному велосипеду, как если бы это был близкий человек или любимая игрушка. Казалось бы, она с самого начала знала: велосипед вернуть нельзя, но смириться с этой утратой не могла. Два одинаковых велосипеда, как два брата-близнеца, вот уже несколько дней жившие в разлуке, и в этом была виновата Марина. Она с грустью думала, что их с Юлей велосипед (именно их), их велосипед, которому так нужна их забота и дружба его названого брата, его двойника, – их велосипед, в который их любовь как будто вдохнула жизнь, попал в чужие руки, и кто знает, как с ним там обращались. Неужели Коля сказал правду и велосипед у Юли? Она столько раз прокручивала в голове их разговор, что теперь могла бы пересказать его с любого места, и, казалось бы, все тут ясно.
Марина нажала кнопку звонка и до того, как Юля открыла дверь, успела подумать: «А может, это Шутка?».
15
Если бы Юля хотела утаить от Александра Ивановича пропажу, ей бы это все равно не удалось: велосипед – не иголка. Как объяснить его исчезновение?
Она не хотела расстраивать отца, но врать не имело смысла: рано или поздно все равно придется сказать правду.
Узнав о том, что случилось, Александр Иванович грустно покачал головой и сказал:
– Глупо.
– Я понимаю, – вздохнула Юля. – Я сама виновата.
– Ладно, – сказал Александр Иванович, – что об этом говорить. Пока привезу с дачи «Каму», а в следующем году купим новый велосипед. Договорились?
– Договорились, – сказала Юля.
И больше они к этому разговору не возвращались.
Когда пришел Коля, они пили чай. Дверь открыл Александр Иванович.
– А я думал, вы на даче, – сказал Коля, хотя до этого видел Александра Ивановича всего один раз.
Александр Иванович ничего не ответил: он смотрел на велосипед.
– Ежов, – Коля протянул ему руку. – Николай. Не отрывая взгляда от велосипеда, Александр Иванович механически пожал его руку. Они молчали.
– Что это? – наконец спросил Александр Иванович.
– Велосипед.
– Я вижу. Это Юлин велосипед?
Коля пожал плечами:
– Юлин, чей же еще.
– Разве его не украли?
– Понимаете... – замялся Коля – Дело в том... как бы это сказать...
– Пап, ты где? – спросила Юля, выглянув из кухни.
– Коля пришел, – сказал Александр Иванович почти шепотом. – Ежов.
«3апомнил», – с гордостью подумал Коля.
– Пап...
Юля медленно перевела взгляд с Коли на велосипед, потом снова посмотрела на Колю и снова на велосипед.
– А...
– Понимаешь, – сказал Коля. – Ты только не волнуйся... В общем... Тут, такое дело... Я нашел твой велосипед. НО ЭТО было совсем не трудно. Просто так получилось. Ну я пойду?
– Ты... а...
– Постой,– вмешался Александр Иванович. – Как это пойдешь? А чай? Мы как раз чай пьем.
– Нет, чай не надо, спасибо. Я·только хотел велосипед отдать. Вот.
– Так не пойдет, – сказал Александр Иванович. Он понемногу пришел в себя и, когда управился с велосипедом, стал уговаривать Колю остаться.
– Ты не обижайся, – сказал Александр Иванович, разливая чай в пузатые керамические кружки. Юля просто растерялась – С сахаром? Юль, ты... как это... Скажи что-нибудь.
– А?
– Вот и хорошо, – сказал Александр Иванович. Не буду вам мешать. Только один вопрос. Можно?
– Можно, почему нельзя.
– Как ты велосипед нашел?
– Это нетрудно, – объяснил Коля. – Я В этом районе всех знаю. И нашел.
– И еще один вопрос, хорошо? – Коля насторожился, и Александр Иванович сразу это заметил.
– Тебе за это ничего не будет?
– За что?
– За велосипед. Тот человек, который его взял, он...
– Вы не беспокойтесь. Все в порядке.
– Точно?
– Конечно.
Александр Иванович поблагодарил Колю и хотел уйти.
– Ты нам не мешаешь. – сказала Юля и, обращаясь к Коле, спросила: – Правда?
– Что вы, – смутился Коля, – наоборот.
Ему так хотелось понравиться ее отцу, и теперь он боялся, что Юля это заметит и будет над ним смеяться.
Александр Иванович посмотрел на Юлю, как бы спрашивая: «Остаться?» – И, получив утвердительный ответ, сел на прежнее место.
Постепенно разговор наладился. Александр Иванович рассказывал о работе и глупых вопросов не задавал. В его присутствии Коля не чувствовал себя скованно – наоборот. Он редко ходил в гости, но теперь ему казалось, он дома, и это было странно. Наверное, он немного завидовал Юле.
Александр Иванович производил впечатление человека здорового и полного сил. Умный и внимательный, он всегда знал, как начать разговор и когда его закончить. Такие люди вызывают доверие, им рассказывают самое сокровенное и никогда об этом не жалеют.
«Может, чай заварить, а, пап?» У Юли был такой умный, такой спокойный голос. «Папа хватит!» И каждый раз, когда она, произносила это слово, Коля вздрагивал. «Пап, давай откроем, зефир?» И снова это слово вертелось на языке... И от этого было немного грустно.
16
– Пап, мы пройдемся? – спросила Юля.
– Поздно.
– Мы недолго, – объяснила Марина.
– Несчастный я человек, – вздохнул Александр Иванович и сказал, на этот раз обращаясь к Марине: – Если мама разрешит, идите.
– Спасибо.
И Юля поцеловала Александра Ивановича в щеку. Полчаса. И пускай Марина позвонит домой. Марина позвонила домой, и, прихватив с собой
Пакет с мусором, они вышли во двор.
Бывают такие летние вечера, когда после дождя, небо наконец проясняется и ты понимаешь: мир прекрасен. Но, что ни говори, чудесным летним вечером особенно трудно быть счастливым.
«Мир прекрасен, – думаешь ты, – а я печален и одинок».
И хочется плакать, хочется идти куда-нибудь и на углу у метро обязательно встретить любимого человека. В поздних сумерках дома и люди, небо и деревья – все напоминает о нем. И тебе грустно.
Напрасно Юля вглядывалась в лица редких прохожих: Коли среди них не было.
Они расстались несколько часов назад, но ей казалось это было давно – так давно, что, думая о нем, она ничего, ничего не могла вспомнить. Так было всякий раз: она пыталась удержать в памяти его лицо, голос, походку, но его образ ускользал, как это бывает во сне, когда, падая в пропасть, ты хватаешься за ветку или пучок сухой травы, но, уклоняясь от твоих прикосновений, непослушные предметы перестают быть осязаемыми и, исчезая, выскальзывают из твоих рук.