Маан многозначительно показала пальцем на потолок – выше над ними располагались учебные комнаты и спальни приюта для совсем маленьких подкидышей и найденышей, которым управляла аллати. Существовал приют на деньги спонсоров и помощь от управляющего совета Аббарра и носил звучное и вполне подходящее имя – Башня Веры.
– Так вот Зурри, не по годам башковитый малый, опять рассказывал байки об Ашри. – Гаруда подмигнула. – И в самый драматичный момент рассказа, если ему не платят конфетой, он Ашри убивает, причем самым жестоким способом.
– Какой гадкий ребенок, – улыбнулась Эша. – И как? Много желающих платить?
– Не поверишь! Ты на редкость любима среди малышей. Этот маленький негодник сначала пробовал истории про джиннов, безымянных наемников, монстров, но никто не платил. Затем он месяц мусолил старую легенду Аббарра про несчастных влюбленных из двух академий: раба-гладиатора и жрицу любви, пока она не приелась настолько, что вариантов убийств даже у Сказочника не осталось.
Маан сделала глоток.
– А затем он открыл золотое дно, вернее, сахарное! Теперь Ашри его золотая корова…
– Эй, полегче в выражениях! – полушутя возмутилась элвинг.
Уна махнула рукой:
– Причем одна ты шла хуже, но стоило добавить грифона, и малец сорвал куш!
– Хм, может, мне стоит претендовать на долю? За эксплуатацию моего доброго имени.
Маан скривилась так, словно кислую ягоду съела, красноречивее слов выражая все, что думает о «добром» имени Ашри.
– Это все лирика. Ты же пришла не затем, чтобы пить мое вино и слушать про моих детей.
– Уна, вино и дети у тебя государственные, но я пришла не только тебя повидать, – сказала элвинг, на что аллати недовольно хмыкнула. – Но и спросить кое о чем. Вот, смотри.
Эша достала из кармана мятый лист и протянула Маан.
– Не могу понять, на каком языке это. Может, что-то северное? Вот, посмотри, этот знак похож на рожки. Я видела почти такие же, когда была в деревне старейшин, а кроме тебя мне спросить некого. Да и ехать через весь мир нет желания, вдруг записка и полого рога гвара не стоит.
Уна нахмурилась.
– Это не Север, Эша. Вернее, не мой Север.
Эша смотрела на подругу. Что же такое ее могло напугать или расстроить?
– Ты слышала об Острове Великанов?
– Очень смутно. – Эша напрягла память. – Давно, словно в прошлой жизни, мы проходили мимо него по дороге на Скалу.
Элвинг закрыла глаза и вспомнила слова старого капитана:
– На юго-западе от Северных земель лежит Остров Великанов. Там, говорят, живут чудовища. Но никто не причаливает к этому острову. А те, кто все же рискнул, – не вернулся. На той земле нет ни травинки – сплошные иглы скал, лед и дымовая завеса. Говорят, там бьют гейзеры, они и окутывают остров ядовитым зеленым туманом. И что-то про разрушенный мост, торчащий из зеленого дыма как костяная рука, хватающая заблудшие души.
Маан кивнула:
– Это оттуда. Вернее, тот, кто писал это, знал язык Бездны.
– Язык Зеленого Пламени? – задумчиво произнесла элвинг, внимательно посмотрев на аллати.
– Почти. – Уна отвела взгляд. – Язык мертвых. На нем не говорят, только пишут. И пишут либо пророчества, либо проклятья. И я очень надеюсь, что держала в руках первое.
– Вэлла Уна.
Эша вздрогнула от неожиданности и обернулась. В дверях стояла маленькая девчушка, закутавшаяся в стеганое одеяльце. У ее ног терлась нянька-кошка – большеухая, глазастая, с парой перепончатых крыльев, горбатой спиной, лысой шкурой и блестящим медальоном на тонком ошейнике. Местные называли их «шаати».
– Да, милая, – Маан подозвала ее и усадила на коленки. – Что случилось? Отчего ты не спишь?
Девочка покосилась на Ашри, внимательно вглядываясь в ее глаза со зрачками-крестиками, а потом, потупив взгляд, тихо залепетала, обращаясь к Уне:
– Я очень волнуюсь о завта. Вдуг я не понавлюсь новому дому.
– Успокойся, маленькая, как такая кроха может не понравиться? Ведь тебя сама Интару отметила. – Маан погладила ребенка по голове.
От ласкового прикосновения малышка зажмурилась. Эша рассмотрела в копне непослушных волос небольшие ушки и улыбнулась. Почти белый щенок аллати – хороший знак для каждого аббаррца. Уна была права: такой крохе каждая семья будет рада.
– Завтра Сиола уходит в новый дом, – пояснила Уна. – Для ребенка это всегда важный и трепетный момент. – И шепотом добавила: – Оставь записку, я посмотрю, что смогу разобрать.
Эша кивнула и вышла из кухни.
– Не плачь, Сиола. Хочешь послушать волшебную музыку, которая унесет тебя в мир покоя и радости?