Вдруг снова раздался плач. Всхлипы доносились из дальнего темного угла. Эша повернулась на звук и разожгла лиловый огонек сильнее.
– Есть тут кто? – спросила она, осторожно огибая столы и пирамиды ящиков.
– Любопытство сгубило кошку! – раздался голос за ее спиной.
Элвинг чуть не подпрыгнула от неожиданности, потеряла сосредоточение, и огонек погас.
Но свет не погас, напротив, разгорелся сильнее. Обернувшись, Эша увидела перед собой Маан. В руках аллати был фонарь, испускающий мягкий лимонный свет.
– Что ты тут делаешь, Уна?
– Я хотела бы это спросить у тебя, – нахмурилась Гаруна.
– Я слышала плач ребенка. Он доносился из того угла, – Эша указала на место, к которому шла.
– Хм, ну пошли посмотрим, – усмехнулась аллати.
Когда они подошли к углу между почерневшими шкафами, Уна подняла фонарь, чтобы лучше было видно. Угол был пуст – в нем пылились лишь небольшой столик и изогнутая труба.
– Но я отчетливо слышала… – начала было оправдываться Эша.
– Я тебе верю.
Маан подошла вплотную к столику и поманила элвинг:
– Видишь эту трубу? Давным-давно она служила прежним хозяевам этого дома для связи. Башня немаленькая – попробуй, докричись.
Маан показала на рожок:
– Эта труба идет через весь дом, и детская спальня как раз под нами. А то, что сироты плачут… это, увы, не удивительно.
Уна улыбнулась, взглянув на озадаченное лицо Эши.
– Надеюсь, я удовлетворила любопытство Ашри Искательницы Приключений?
– Почти. – Эша подумала и спросила: – А что это за сундуки тут повсюду?
– Прекрасные, правда? – Маан любовно погладила ближайшую шкатулку на столе. – Один мастер пожертвовал нам целую сотню музыкальных ящичков, чтобы дети, отправляясь в новый дом, приносили с собой музыку. Кварта уже нашла новых хозяев, как сироты нашли семьи. Это действительно чудесно и очень символично, ведь дети – это радость и музыка души.
– А почему они заперты?
– Это маленькая игра. Малыш выбирает ключик и потом находит именно свою мелодию. Но у нас есть особая шкатулка, что хранит наш приют.
– Волшебная мелодия?
– Да, именно, волшебная мелодия. Хочешь послушать?
– Не сегодня и не в этой жуткой темноте.
– Как знаешь. Но если надумаешь, обращайся. Эта песнь западает прямо в душу, и ее невозможно забыть. – Уна подумала и добавила: – Она словно живет в тебе.
– Звучит как-то жутенько, – рассмеялась Эша, но, увидев недоумение в глазах Маан, примирительно подняла руки. – Прости, ты же знаешь, я всегда была не особо музыкальна. Даже окарина у меня самая простая.
Эша и Уна вышли на лестницу. Элвинг заметила, что аллати на этот раз заперла этаж на ключ. Все еще чувствуя вину, элвинг попыталась сменить тему:
– Слушай, Уна, Зурри совсем истосковался по Сиоле. Может, устроить им встречу, чтобы бистеныш успокоился?
Маан нахмурилась, но кивнула:
– Я спрошу ее новый дом, но, думаю, не должно возникнуть проблем.
– Ну и славно. Доброй ночи, Уна.
– Да хранят звезды твой сон, Ашри.
Эша наконец-то дошла до своей временной обители и обнаружила, что полдюжины кошек-шаати развалились на ее кровати.
– Двигайтесь, блохастые! – дернула покрывало элвинг.
Кошки недовольно замяукали, некоторые нехотя спрыгнули, зашипев, когда элвинг кинула на кровать ремень и очки, потревожив их сон.
Хорошенько вытерев волосы, элвинг вышла на балкон, чтобы повесить сушить полотенце и рубашку. Аббарр был прекрасен ночью в свете оранжевых пузатых фонарей, реками сияющего янтаря повторяющих изгибы лепестков и улочек Черного Цветка. Эша залюбовалась видом. На бархате неба то тут, то там мелькали силуэты шаати, возвращающихся домой. Главные Башни Аббарра были подобны волшебным лестницам в небеса.
Втянув прохладный ночной воздух, Эша собралась было уйти, но заметила, как от крыльца приюта отделилась тень и, пройдя вперед по улице, нырнула в переулок.
– Уна? Куда это тебя понесло на ночь глядя?
Силуэт еще пару раз мелькнул между домами, пока совсем не скрылся из вида.
– Да я смотрю, у вас есть свои тайны, Вэлла Маан, – хитро улыбнулась Эша.
Маан сдержала слово и устроила свидание Сиолы с Зурри в парке у Павильона Чудес.
Бистеныш был счастлив, когда шагал рядом с Ашри на встречу с подругой.
Утром, узнав от Вэллы Маан о том, что сегодня в полдень он увидит подругу, Зурри разве что колесом не ходил от радости. А затем синим вихрем побежал готовиться. Он прилежно вымылся три раза, натер до блеска макушку, надел парадную одежду, отличавшуюся от обычной лишь ярко-оранжевым шейным платком, что вкупе с природной синевой биста делало его похожим на птицу тук. Зурри знал, что тук – это самое яркое создание водных лесов Архипелага. Он даже видел это неземной красоты существо в Аббарре. Однажды Вэлла Уна водила его и других приютских малышей на ярмарку, где эта королевская птица развлекала посетителей, вытаскивая печенья с предсказаниями за символическую плату.