Кентару засмеялась, утирая глаза. Так смеются матери или старшие сёстры, гордясь повзрослевшими сыновьями и братьями, которые вне зависимости от возраста всегда остаются мальчишками. Она была намного старше Карша и знала его с того дня, когда Дхару привёл найденыша в Аббарр. Островной полукровка, постоянно доказывающий, что он бист. Из волчонка с острыми локтями и коленями Карш стал матёрым зверем. Но для неё он все равно останется ребёнком с огнём в золотых глазах и мечтой отрастить рога.
— Я уже и не надеялась, что увижу их.
Маритта достала из под стола две маленькие рюмочки холодовика и бутылку зеленого стекла.
— Раз прошлое кусает тебя, кусайся в ответ! — подмигнула Критару.
Щелкнула пробка и молочно-белый тягучий сироп коснулся дна одно, а затем второго сосуда, наполнив их ровно на две трети. Жидкая сливочная тянучка с ароматом ванили! Карш с детства любил это лакомство. И никто не делал его лучше Вэллы Критару. Тянучка превращалась в мягкую конфету, стоило ей коснуться холода, и таяла, стоило лишь положить ее на язык.
Подождав, когда тянучка примет форму, Маритта перевернула стаканчик на лепесток розы и протянула Каршу.
— Где тебе удалось достать слезы фей? — спросила женщина, осторожно возвращая луковицы в мешочек,
— Там где слез больше всего, — улыбнулся Карш, принимая угощение. — В Имоле, где живут лишь воспоминания и красноперые рыбешки. Один рыбак показал мне клочок земли, среди плавучих зарослей. Островок мха, трухи, палых листьев, на котором жались друг к другу бледные, почти прозрачные цветы. Знаешь, госпожа Маритта, они и правда похожи на слезы и сердце. Из кроваво красных лепестков, после того как они созрели и лопнули, появляются кисточки с капельками. Как разбитые сердца, что плачут от боли.
— Мой муж подарил мне веточку слез фей и попросил моей руки. А вторую, когда родился наш первенец. В первый раз он сказал, что мой отказ заставит его сердце вечно страдать. А во второй, что теперь его сердце плачет от радости. Когда мы потеряли нашу дочь, он хотел посадить слёзы фей на ее могилу. Но за эти годы цветы, некогда росшие в каждом оазисе, исчезли полностью. Словно феи разучились любить и плакать. Я никому не рассказывала об этом...
Критару прижала мешочек к груди. Она смотрела далеко-далеко в прошлое, и в уголках ее глаз блестели слезы светлой тоски и радости.
— Я благодарна тебе Вариол, словами это не передать. Как я могу отплатить тебе?
— Ты уже заплатила мне, госпожа Маритта, — Карш улыбнулся, — ты подарила мне историю. А когда-то давно вернула веру в чудеса.
— Чудной ты бист, Карш. Вот возьми хоть букет, я же знаю, что идешь к северянке в гости.
Она кивнула на мешочек сладостей и хитро улыбнулась.
— Не знал, что твои цветы умеют сплетничать! А от букета не откажусь.
— Есть пожелания?
Карш бросил взгляд на павильон. В глазах запестрело. Бист поморщился и закинул в рот ещё одну тянучку:
— На твой вкус. Я могу определить оазис по цвету песка, но не цветы, что порадуют женское сердце.
— Вариол, женщина радуется не цветам, а тому, кто их дарит. Однако белые силурийские лилии достойны богинь.
Критару любовно посмотрела на цветы. Ослепительно чистые, идеальные в изгибах, нежные и величественные. Аккуратно перерезав стебель, она поместила цветок в тонкую прозрачную колбу, капнула несколько капель из пузырька и обернула в обрез тонкого льна.
— Удивительно, — покачала головой цветочница, протягивая сверток Каршу. — На корню они цветут лишь день, а срезанные цепляются за жизнь несколько полнолуний. Словно сами решают, когда им умереть.
— Или как мы: начинаем ценить лишь то, что потеряли, — кивнул бист.
Воцарилась пауза. Липкая, навязчивая, бередящая давно забытое и сводящее скулы от необретенного.
— Вэлла Критару, — раздался голос за спиной Карша. — Сиятельная шлёт вам своё благословение.
Карш отступил на шаг и повернулся. В дверях павильона стояла стройная аллати-мэйру в белых одеждах с золотой отделкой. За ней застыло два каменных биста.
Девушка шагнула внутрь, лишь на мгновение бросив взгляд на Карша:
— Надеюсь все готово? — журчащим как ручей голосом, спросила она. - Мы сегодня немного позднее обычного.
— Храни вас Интару, — Критару опустила голову, выражая почтение. — Цветы для Сиятельной ждут, да осветит радость Орму ее дни.
Критару указала на приготовленные вазоны и мэйру кивнула. Каменные бисты начали выносить цветы и грузить в крытый экипаж.
Карш наскоро поблагодарил Критару. Он уже развернулся уходить, как маленькая, но сильная рука цветочницы ухватила его за локоть