Ашри вынырнула в реальность, жадно хватая воздух. Свет померк и рассеялся. Зеркало вновь вобрало в себя ночь. Лишь струйка воды продолжала щебетать, делясь сплетнями с мертвой раковиной. Элвинг подставила ладони и сжала кулак. Вода, насмешливо брызнула из-под пальцев во все стороны. Тогда Ашри, ухмыльнувшись, закрутила кран. И дождавшись, когда на ладонь упадёт последняя капля, с особым наслаждением слизнула ее. В отличии от слез и крови, вода не имела вкуса. По крайней мере того, что стоило помнить. Если она единственная, кто сможет всё исправить — так оно и будет. По крайней мере остались ещё те, кого она может спасти.
Одежда, вычищенная и свежая, лежала на нетронутой кровати. Скинув тунику, Ашри с удовольствие натянула привычные штаны, кофту, застегнула высокие ботинки и накинула короткую куртку. Тщательно проверила ножи, аккуратно распределила. Последними надела на голову гогглы и улыбнулась в темноту.
Океан и песок не смог прожевать ее, и Бездна подавится.
Клыкарь заполнил пустоту, оставшуюся после смерти Рэда. Наставника, друга, предателя... А теперь и Гравмол ее бросил, забрав с собой кусок ещё больше. Ашри физически ощущала внутри себя полость. Огромная выжженная дыра, лишь слегка прикрытая кожей и одеждой. Отличное место, чтобы заполнить его пламенем. Как там говорила Абби, стать сосудом и вместилищем. Перестать бежать от предначертанного, принять свой дар и проклятие.
Ашри оскалилась. И превратить в Силу. Ей больше некого терять, но есть те, кого спасать. И она спасёт всех, кого сможет. Не самая поганая цель, если подумать.
В дверь постучали.
— Уже, утро, Мамауна? — сонно пробубнил Зурри.
Крамкин внутри Ашри впился острыми зубками в сердце.
Элвинг открыла дверь, взглядом полным холодной ярости, она посмотрела в будущее.
На пороге стоял псоглавый хранитель. Зелёные глаза светились в глубине капюшона. За ним возвышался глава Стражи Цветка. Взгляд Рионтару вцепился в Ашри. Капитан будто искал что-то, кого-то и, не найдя, нахмурился.
Ашри отступила, пропуская визитеров в комнату. Оба мужчин посмотрели на главную драгоценность Аббарра: спящую искру. Бистеныш, заворочался, проснулся и сладко зевнул, потягиваясь. И только тут заметил гостей.
— Ой, простите, — спешно прикрывая зевок, он подтянул спасительное одеяло к подбородку.
Его голос прозвенел колокольчиком и в дребезги разбил душную атмосферу нависшего рока.
— И доброе утро... если такое определение уместно в сложившихся обстоятельствах.
— Доброе, — улыбнулся Рионтару.
— Защитит Интару твой путь, — кивнул хранитель.
Ашри хмыкнула: видать ей защита не полагается. Голос показался знакомым, но одинаковые маски и балахоны делали всех псоглавых на одну морду. Но похоже, от внимательного взгляда капитана в этом городе не ускользало ничего:
— Все готово к вашему отбытию. Но прежде, нас ждут в приемной Вэл Тар Орму. Хранитель Северных Врат Аглисс Моргейт решил лично сопроводить вас.
Ашри слегка кивнула. Так вот это кто — один из совета. Память услужливо подкинула: «из совета, в котором состоял Клыкарь».
— И вам всех благ, — делаясь пурпурным, Зурри буквально скатился с софы.
Бистеныш побежал за ширму, вернулся, схватил вычищенную одежду с кровати и вновь скрылся за деревянными створками. Рионтару переглянулся с Ашри, но элвинг лишь приподняла бровь. Тем временем раздался плеск воды, пыхтение. Кто-то шлепнулся на пол, что-то уронил, поднял, прополоскал рот. И вот синий метеор выбежал к ним, перекинул через голову лямку сумки, на ходу ухватил со стола крупную айву и остановился напротив капитана:
— Я готов, — запыхавшись, выпалил Зурри и, подумав, добавил. — Насколько это возможно в сложившихся обстоятельствах.
Рионтару ободряюще улыбнулся, «взъерошил» голову малышу и спросил о таких обычных вещах как сон и настроение. Ашри вышла из комнаты, чувствую на спине прожигающий взгляд хранителя.
Все тем же коридором они прошли до небольшой приемной. Скорее даже рабочего кабинета Орму. Правитель Мэйтару сидел за столом у противоположной стены. За ним клубился сумрак и сложно было понять, как далеко уходит этот кабинет. Зал же перед ним заполняло янтарное пламя свечей. В высоких латунных светильниках росших из пола и в низких чашах, укрытых в нишах стен, плавился воск. Отсветы плясали на спинках кресел, в которых расположились бисты и аллати.