— Камень богов, мерцающий орм, — голос Каднира, казалось, окутывал весь зал.
Карш взял один из камней и покрутил, чувствуя разочарование.
— Наверное, сильно ценный, раз за него платят рубинами.
— Как я говорил, мы продаем один и тот же камень за разную цену.
Каднир, вновь встал, открыл другой ящик на другой стороне архива и вернувшись, пододвинул караванщику открытую шкатулку.
— В ней будет удобнее. Можешь собрать, пока я вновь наполню наши бокалы.
Карш бережно собрал камни в тряпицу и положил в шкатулку, закрыл крышку и залюбовался дивным резным орнаментом. От зоркого ока караванщика не укрылось, что сам элвинг к самоцветам даже не притронулся. Хотя... Каднир был странный даже по меркам своих.
— В холодном сердце Мей все-таки есть жила божественного, — сказал Карш.
— Да, Жила Орму, названная в честь того, кто над всей Мэйтару правит.
Карш уже почти вышел из залы, когда Каднир окликнул его.
— Знаешь, я говорил старому Видуку[1], что однажды его ученик направит ко мне свой караван, а он не верил.
Карш остановился, пригладил бороду и спросил:
— Каднир, чем же опасны эти камни?
— Что? — удивленно переспросил элвинг.
— Ты сказал, что это сильное средство.
— Да? — элвинг улыбнулся лишь уголками рта, глаза же его оставались холодными и едкими. — Сила красоты. Должно быть, я все еще недостаточно хорош в местном произношении.
***
Аккуратно Карш разбил ценный заказ на два небольших мешочка. Один спрятал в потайном кармане, второй укрыл в торбе Золотинки. В тряпицу же положил шарики морозного камня и, запечатав в шкатулке, отправил обманку к змеиным шкурам, вину и холодовику, в тюк, что повезет Тучка.
Покончив с делами, вверив заботу за тюками и животными Марагу, караванщик походил по торговым рядам. Купил под одной из шкур полное молочных ледяных шариков на тонких прутиках и раздал увязавшейся следом детворе. Перекинулся парой слов с парой караванщиков, что прибыли с севера и востока, чтобы пополнить запасы холодовика. Ахран, который он помнил, был меньше. За две кварты лет, тут выросла целое селение. Бедняков в лохмотьях было все так же много, но были и те, кто сложил каменные дома и склады. Карш прогуливался, подмечая изменения. Пройдя от края до края, он остановился у развилки дорог и посмотрел на белую каменную змейку, ныряющую во чрево гор. Черная пасть шахт будоражила воображение. Там во тьме, стучала невольничьими браслетами ледяное сердце Мэй, там жили змеи с шкурой, что не пробить стрелой, и там росла жила неприметного камня орма. Добываемого кровью, оплачиваемого рубинами, доставляемого к самым небесам Стража.
Подумав Карш развернулся, и пошел тропой туда, куда ранее отправил наемницу с кайрином. О долине он узнал от отца. В последний раз, когда пески привели его в Ахран, отец отправился в долину один. Отослал Карша к «Льдянке», а, вернувшись, велел срываться в обратный путь. Странны были слова Каднира, об отце и о нем. Чему мог противиться Дхару? Холодовик товар не лучше и не хуже прочего. Гиблые пески не всегда кишат ваймар, да и сегодня не один из них не встал из песка на их пути.
Тропинка текла меж белых отвесных стен, ущелье напоминало чуть приоткрытую книгу, поставленную на корешок, и ждущую когда переплет упадет на стол и перед читателем раскинется волшебный скрытый мир.
Но не успел караванщик пройти и половину тропы, как от каменного занавеса отделилась тень и преградила путь.
Карш напрягся, рука легла на длинный кинжал. Незнакомец видимо заметил это и отступив на шаг поднял руки.
— Величайше жалею о своей поспешности. Вас пугать не было мысли у меня.
Говор был странный, непривычный. Слова звучали как перестук бусин и нанизывались витиеватым узором. Голос был мягкий, женский.
Незнакомец снял капюшон и на плечи упали пряди черных волос. Белая форфоровая кожа и бирюзовые глаза. Заостренные уши. Еще один элвинг!
Карш не сдвинулся с места. Слух напрягся, стараясь поймать звуки шагов за спиной. Но, похоже, незнакомец, незнакомка мысленно поправил себя Карш, пришла одна.
— Мною не будет украдено много песка жизни твоего, — долетели легким ветерком слова элвинг. — Я лишь посланник, коему должно передать тарука свет.
Рука элвинг нырнула в складки черной одежды, и Карш сжал пальцы на рукояти кинжала. Но незнакомка вынула небольшой свиток и протянула бисту.
— Мне ведомо, что путь из гиблого золота приводит тебя к великой воде. Среди меченых цветком кораблей, есть один чьи алые крылья соседствуют с черными. Прошу, передай капитану это послание.