— По праву стражей и хранителей. Не более необходимого, — твёрдо повторила Нетакерти.
Ашри наблюдала. Караан что-то сказал Калачу и Плашу и те, покорно отошли в сторону. Валангу Караана выступил вперёд и под недоуменные взгляды свиты Ину занял место подле Ашри.
— По какому праву? — взвился Моргейт, и элвинг заметила, как на лице Нетакерти скользнула улыбка.
— По праву хранителя, — слова Караана были столь просты и брошены так обыденно, будто он отмахивался от назойливой мухи.
— Рада твоему возвращению, хоть и недолгому, Алый Вихрь, — Нетакерти улыбнулась теперь открыто, а после обратилась к Ину: — Стража Цветка выразила уважение Обители. Твой ход, Белый Пёс.
Вряд ли кто-то не заметил, что все регалии и титулы Белого Пса Нетакерти опустила. Ину оскалился и, наклонившись, что-то шепнул Моргейту. Тот лишь кивнул и легким взмахом отдал приказы. Три пса присоединились к Калачу и Плашу. Теперь перед Вратами и преграждающей путь хранительницей, стояли лишь Ину, Камал Тар, Аглисс и два хранителя, не открывающих лиц.
— Достаточно? — рыкнул Ину, обнажая клыки.
— Чрезмерно, как все, что касается пламени Азура, — Нетакерти чуть кивнула, — Но пламя Матери учит гореть, огибая стены. И помни, Белый Пёс, опасно принимать доброту за слабость.
Нетакерти перевела взгляд на Ашри. Зелёное пламя иголками впилось в разум элвинг.
— Стоит отдохнуть и восстановить силы, прежде чем ступать за Порог, — голос аллати был твердым и мягким, поющим и жалящим, как лезвие лучшего клинка. — Следуйте за мной. А тем, кто остался по эту сторону, я желаю легкого возращения в дом. Благословит Интару ваш путь.
Нетакерти изящно раскрыла ладонь, жестом благословения и удачи и Ашри увидела, как искорки пламени мотыльками вспорхнули в воздух.
— И чтобы оградить, вас проводят.
Двое спутников хранительницы направили своих каргов. Ашри не была уверена, что это мера защиты посланников Аббарра, а не попытка оградиться от их вторжения в Обитель.
Нетакерти развернула карга и пересекла порог Врат. Сопровождающие ее хранители расступились, пропуская путников.
Ашри глубже спрятала страницу Иергилля в карман и направила валангу следом за Карааном, теряясь в догадках, как хранитель мог стать стражем, а страж отлученным хранителем и быть мастером клинков Алым Вихрем. Но важнее, что привело его сюда. А ещё ее не отпускала чувство, что огненный взгляд янтарных глаз прожигает ее память. Она пыталась ухватить воспоминание, но оно каждый раз ускользало. И каждый раз эти глаза превращались в другие — и из чертогов памяти, на неё улыбаясь смотрел Клыкарь. И ей отчаянно захотелось, чтобы сейчас этот хранитель ехал за ее спиной...
— Постойте! — детский крик оглушил Ашри.
Зурри спрыгнул с валангу и бросился к Плашу и Калачу. Добежав, бистеныш перевёл дух, поправил сумку на плече и оробел.
— Простите, — Зурри сжал значок стражника в кулачке. — Я хотел спросить...
Плаш спешился и присел так, чтоб быть с Зурри на равных:
— Слушаю тебя, мужик.
— Я хотел узнать имя того, кто...тогда, — слова с трудом давались Зурри, — в тоннеле, из-за меня...
— Его звали Торвус, — сразу все понял Плаш. — Но мы называли его Кот, за скорость реакции.
— Спасибо! — выпалил Зурри и отвернулся, чтоб догнать отряд.
— Зурри, — окликнул его Плаш и малыш замер. — Помни, Кот погиб не из-за тебя, а ради Аббарра. Становясь стражем, мы клянёмся защищать город. А город это не только стены и башни, это все, кто живет в нем. Мы отдадим наши жизни за тебя, потому что ты готов спасти Аббарр. Ты теперь тоже один из золотых лепестков Стражи Цветка. Один из нас.
По щекам бистеныша скатились слезы и, обернувшись, он кинулся на шею Плаша и уткнулся носом в плечо воина.
— Если что, Ашри терпеть не может вяленые стручки хамука, — шмыгая носом, прошептал Зурри. — Лучше много мясо и лимры. И не дари ей цветы...
— Спасибо за совет, мужик, — рассмеялся Плаш, глотая подступивший к горлу комок.
Ашри протянула руку, помогая Зурри забраться в седло и, оставив позади стражников и привычный мир, элвинг и бистеныш пересекли Врата ступив на Аллею Теней.
Четвертая история моолонга: Морозная долина и Гиблые пески
«Ну и дела», — подумал бист, спускаясь в Морозную долину.
Кончики пальцев обжигало искорками тока. Призрачная надежда шаровой молнией металось по телу. Подобное караванщик испытывал, когда, потеряв верховного дракона, выиграл партию в шархи. Он помнил это ощущение, когда ночью, в песках, ведя караван, шестым чувством ощущаешь за спиной Тень, но видишь первый луч Ока на горизонте, и сердце наполняется как бокал вином уверенностью, что впереди еще один день. Первая капля касается его, отгоняя сумрак, сначала робкая, она становится все сильнее и вот уже заполняет всего тебя. Похожее возбуждение окутывало караванщика и на Пыльных рядах: когда среди груды хлама цепкий взгляд подмечал истинное сокровище. И разум отказывался поверить глазам, принять удачу, искал подвох... Вот и сейчас, он отчаянно ухватился за ниточку, надеясь распутать клубок гибели Дхару. Но червячок сомнений упрямо твердил, что, не видя фигур и не зная противника, шансов проиграть партию куда больше. И парой монет тут не отделаться... возможно, на кону его жизнь.