Птичка итари перелетела на ладонь к хранительнице. Нетакерти почесала грудку голема и сжала кулак. Камень на ее кольце вспыхнул и уснул. Аллати высыпала песок в мешочек.
— Вы знаете язык, которым написана эта метка? — озадаченно спросила Ашри.
— Все хранители Интару его знают, — улыбнулась Нетакерти. — Просто не все могу читать алую вязь. Хранители Варме делали все свои записи на языке Бездны — обращенном вспять. В их понимании время это кольцо. Мы проживаем его в одну сторону, а они способны идти по другой стороне в обратную. Дартау — зеркало Тхару.
Ашри нахмурилась, пытаясь осмыслить всё услышанное. Слишком много информации и ещё больше того, о чем стоит подумать.
В дверь постучали. Нетакерти поднялась и направилась к двери.
— О прочем, поговорим позже. Ты узнала что хотела, и я тоже жду ответ на свой вопрос. Возможно, и тебе не будет лишним о нем подумать. Ах да, не переживай, для остальных ты стала жертвой Теней. Столичные псы подождут, не облезут. Хоть и надолго, но нам хватит времени, чтобы узнать друг друга. А пока, отдыхай. И это тебе поможет.
Хранительница кивнула и Ашри завороженно уставилась на абсолютно целую окарину, лежащую на столе.
— Но как?
— Магия, — улыбнулась аллати. — И ещё. Не бейся больше о дверь, ты не узница. Мы никого не держим силой пламени и оков.
Нетакерти накрыла ладонью круглую ручку двери и, надавив, слегка утопила. Каменная плита легко скользнула в сторону. Ашри почувствовала, как горят уши.
— Понимание того, как устроен мир, избавляет нас от излишней злости и лишних трат энергии.
Оставшись одна и досчитав до десяти, элвинг подбежала к двери и повторила жест хранительницы. Дверь легко поддалась.
— Шакалье копыто! — прошипела Ашри, закрывая дверь, чувствуя себя тупым гваром.
Провернув фокус с открыванием ещё пару раз, элвинг выглянула в коридор, столкнулась взглядом с двумя застывшими, как каменные истуканы псами, и юркнула обратно в келью. Приблизившись к столу, она осторожно прикоснулась к окарине. Ниточка тока протянулась от флейты к пальцам и защекотала нервные окончания. Бархатистая глина и еле заметный узор, все тот же потертый шнурок. Это была её окарина. Обрадовавшись как старому другу, Ашри уселась на кровать, подобрав под себя ноги, и с легким волнением поднесла флейту к губам. Первые звуки были робки и еле слышны, но вот дыхание элвинг окрепло, она закрыла глаза и вдохнула жизнь в глину. И проходя через крохотную темную пещеру, вытесняя пустоту, ноты сложились в простую как сама жизнь мелодию, и так же как сама жизнь музыка эта была прекрасна, ведь шла она из самого сердца.
***
— Подумать только, — хмыкнула Ашри. — И звучит лучше прежней!
Она отложила окарину, сплела пальцы в замок, выставив лишь указательные, и постучала ими друг об друга.
— Делая шаг, я отдаляюсь на два, — задумчиво произнесла элвинг.
Она встала и зашагала по комнате. Затем замерла. Долго, внимательно, Ашри смотрела на кровать и, приняв решение, рывком расправила покрывало. У неё не было цунка и бумаги, но этого и не требовалось. Воображение использовала ткань как холст и вот Ашри добавила на него Аббис и записку.
— К чему было нужно представление со стёклами и напускная загадочность?
Вот поодаль нарисовалась армия големов, что напали на того караванщика. Сколько лун прошло? И кому они служили — Башне Пса или Обители?
— Карш, — вспомнила имя караванщика Ашри. — Вариол Карш. И заказ он взял от Дома Цави.
Рядом с големами добавился гвар с именем Карш и алый треугольник.
Орму с Хронографом, Парме с Руби, Маан с шкатулками, Ину с рубиновым глазом и старик Карп. Ашри расставляла их всех как фигуры на доске шархи. Вот только не было ясно, кто на чьей стороне и против кого. И какая роль у неё в этой игре.
Мысленно она взяла дракона, и тот обнажил в улыбке клыки. Ашри поставила Клыкаря, и от него потянулись ниточки: одна к Ину, для которого он собирал схемы тоннелей, вторая к Орму и Рионтару, в чей совет он входил. Третья легла к Парме, от чьего имени Гравмол обращался к Ашри. И ещё одна, в пустоту: к тому, о ком он не говорил и кто заставил его прислуживать Псам.
Ашри смотрела на события и участников, но не могла выхватить из всего этого клубка единую нить. Почему Парме дала протекцию Ашри? Кому понадобились камни из сердца Энхар. В глазах двоилось. Алые пятна плясали то тут, то там. Алые... А что если дело в них? Ашри опустилась на колени перед кроватью и, облокотившись, закрыла глаза. Алый дом Цави, рубины, Кровавый Кодекс, Варме...
«Способность изменять время и пространство». Красный и синий. Варме и Азур.