— Выглядит очень вкусно, — глаза ребенка засверкали.
— Уверена, и на вкус что надо.
Зурри покосился на дюжину разнообразных вилок, ложек, ножей и даже каких-то странных шпажек в корзине на столе.
— Я не знаю, как эти пользоваться, — растерянно проговорил он.
— Бери ложку побольше и налетай, — улыбнулась Ашри и подцепила один из кусочков рукой, — или так.
Зурри наполнил тарелку до краев и, усевшись у большого окна, стал уплетать угощения.
— А с высоты город еще красивее, — проживав, сказал он, и, подумав, добавил, — думаешь можно отправить еду детям приюта? А то как-то не хорошо, что я один пузо набиваю. Кроме того, в нем уже почти не осталось места. И жалко, если вся эта вкуснота пропадет.
Ашри кивнула и выглянула в окно. В густой тьме ночи смешанной с песком, города почти не было видно. Лишь тусклые огоньки фонарей расползались маленькими желтыми пятнышками.
— Подумать только, — Зурри приложил руку к стеклу. — Мы в самой высокой точке Аббарра. В самом его центре!
— А ведь и правда, — хитро улыбнулась Ашри, — и стоит использовать эту возможность.
Мысль Ашри змейкой обогнула все произошедшее за последнюю ночь и, раздвоившись, замерла перед выбором. Она наконец-то попала в Башню Орму. В нескольких ярусах над ней находится самая огромная ценность Тхару — рубиновый хронограф. Улыбка растеклась по лицу элвинг. И тут же погасла. Ведь вторая мысль болезненно сдала ее сердце.
«Попытаться спасти хоть кого-то из них».
Клыкарь. Он остался в тоннелях у Башни Силы.
— Знаешь что Зурри, — Ашри прикусила губу. — Мне нужно кое-что проверить. Я оставлю тебя, но скоро вернусь. А если придёт кто-то чужой...
— Я скажу, что ты принимаешь ванну.
— Именно! Повторно!
***
Пристегнув пояс с ножом и, спрятав отмычки в карман, каф и заколку волос, Ашри выскользнула за дверь. Она не представляла, как попасть к хронографу, но рано или поздно любая лестница, ведущая вверх, приведёт ее к цели. Башня Орму постепенно утончалась, и перед хронографом имела основание достаточное лишь для лестницы, а значит чем выше, тем меньше ярус.
Сколько раз она смотрела на сердце Аббарра, придумывая как попасть внутрь. И вот он шанс!
Бесшумно скользя от колонны к колонне, прячась в тени ниш, элвинг вслушивалась и всматривалась, положившись на интуицию. В любом случае она ничего не теряла.
За очередным поворотом она чуть не столкнулась с тремя мейру — девушки служанки вынырнули прямо из стены. Вжавшись в нишу, за кадкой разлапистого и (слава богам!) достаточного густого растения, Ашри проводила их взглядом. Они были одеты в похожие туники и озабоченно перешептывались:
— Сантари сказала у башни Псов была настоящая бойня...
— Сантари-то почем знать?
— Ее ойну[1] сопровождал капитана стражи цветка и...
Мейру скрылись за поворотом, но Ашри хватило услышанного, чтобы сердце бешеною забилось. Выбравшись из укрытия, она тряхнула головой, прогоняя дурные мысли. Осмотрев место, откуда появились девушки, Ашри осторожно надавила на шелковую вышитую панель и та легко отошла в сторону. Ступени вели вверх и вниз. Не задумываясь, Ашри побежала вверх и лишь, когда лестница, оборвавшись, уперлась в дверь, остановилась. Прислушавшись, элвинг нажала на панель и юркнула на ярус. Но это оказалась смотровая площадка. Прозрачная крыша из толстого туманного стекла светилась рубиновым светом. Прямо над ней было сердце Мэй — Хронограф тысячелетиями отмеряющий время. Прямо над ней сияли грозди рубинов и не дотянуться!
— Псы блохастые! — зарычала Ашри.
В ответ раздался смех.
— Хоть в чем-то наши мысли сходятся.
Крутанувшись, Ашри увидела стоящего в тени мужчину. Высокий, могучий, рогатый, руки сложены за спиной, лица не разглядеть. Элвинг, отступила на шаг, увеличивая дистанцию и потянулась к ножу. Но опустила руку, стоило незнакомцу сделать шаг и войти в алый свет хронографа. Весящий на груди шестилистный символ, не оставил сомнений — перед ней был сам Орму.
— Приветствую тебя, пепельная птичка Ашри[2]. Я ждал тебя.
Ашри молчала, всматриваясь в лицо биста, держащего в своих руках власть над всем Мэйтару. Он не был богом или чудовищем, но сила его духа буквально ощущалась физически.
— Что ж, видимо, говорить придётся мне.
Орму сделал жест, приглашая Ашри за собой, и отступил к краю площадки.
— В обычное время отсюда открывается чудесный вид на весь город и дальше. Но сейчас...
— Вы приносите в жертву одного ребёнка, чтобы спасти другого.