Аббигейл
Стоя у холодного открытого окна, она словно птица распахнула руки. Но не упала, а обхватила руками себя. "Ах, что за чудесный день?" - изрекла она. Пройдя мимо неё, нянюшка ужаснулась странному поведению миссис Аббигейл, но как и положено служанке, смолчала и ушла. А милая Аббигейл направилась босыми ногами на кухню пить чай. Её волосы развивались будто бы веером и неясные слова похожие на обрывки слов из песен срывались с губ. Слегка красноватые губы замолкли и скривились. Проходя мимо лестницы, и увидев возле парадной никчемного Клерка, её губы стали словно мертвенно бледны. Одно движение руки и она заключена в его объятия. Если бы не падре вышедший из коридора который находился напротив пары стоящей в тени лестницы, кто знает что могло бы случиться. В миг юная мисс Аббигейл ощутила свободу движения и ринулась в придворную кухню. Закрыв дверь резко за собой, Юнная мисс расплакалась на глазах у прислуги. По глаза были влажными, а тело содрогалось от душевных мук. А девушка тихо лишь вздыхала. Её веки дрожали и руки холодели. Чуть погодя, она встала и потянула ручку на себя. Замерев на пару секунд, словно что - то решая для себя. Она все же открыла дверь и увидела знакомую тёмную фигуру у входа в отцовский кабинет, тот что располагался на первом этаже. Резко захлопнув дверь, девушка приросла к месту. Голоса местных работников бедной кухни мешали думать. И выскользнув через чёрный ход данного помещения, девушка попала в тёмный плохо освящённый коридор. Она шла и шла, и снова шла. А выйдя на свет увидела зеленую поляну. Как оказалось позже, это была пейзажная апсерватория отца для изучения природы и её явлений. Пережидать здесь мгновения было томительно, но это было лучшее из всего что произошло с девушкой, за все её пасмурное утро. Теперь она знала. Знала, что есть место, люди и существа. Которые ее поймут. Да вот хотя бы учёный - смотритель апаерватории, Маркус Левин. Добрая малый и ему отроду всего 20 лет. Ей тоже 20. Быть может они могли бы найти общий язык. Но сейчас, было вовсе не до того. И лишь звук часов бьющих 12 дня, возвещал о начале раннего обеда. Но в апаерватории не было часов. Ведь зачем они там? Там, всегда покой и тишина. Такой покой, какой нужен нашей Аббигейл. И пусть теперь, она найдёт своё счастье в этом месте. Мы этого ей желаем. Пусть её счастье будет призрачно вечным, настоящим и самым ясным. Возможно тогда, небо озарится вечной Луной и вечным Солнцем.