Однажды, мы с Ларисой подкатываем к верхнему подъёмнику, а он выключен. Лариса в гневе бросается на служащих, стоящих в широкополых шляпах, типа «сомбреро», и кричит им на смеси языков:
-Ту ворк, ворк, а иначе мани кaмбек! Мани кaмбек! Кaмбек май мани!!
Тогда один из них лениво отделяется от группы, лезет в электрошкаф и включает подъёмник. Мы цепляемся за бугель и начинаем подниматься. Лариса, довольная своей победой, начинает петь на английском языке победную песню собственного сочинения:
“You must work,
You must work,
You must work
Up five o’clock.
If d’ not and
Will not work
Every day
Up five o’clock
I will not love
And pay you,
And will say to you
“Adieu!”
Что, в переводе с английского на русский язык, означает «Вы должны работать до пяти часов, если не будете работать каждый день до пяти часов, то я не буду любить вас, паразитов, и платить вам, и скажу вам: «прощайте».
На середине пути подъёмник останавливается, что, в общем-то, бывало и раньше. Мы ждём продолжения подъёма, Лариса, довольная собой, продолжает петь. Проходит минут пять, стоим. Ещё несколько минут – ничего. Оборачиваемся назад и видим три сомбреро, исчезающие вдалеке. Приходиться сползать в снег, брести по раскисшему снегу до укатанной трассы. Плюёмся! Всё-таки они показали нам, кто здесь хозяин и, яснее ясного, кто кому сказал «Adieu!» Правильно говорит народная мудрость: «Не гонись ты, поп, за дешевизной!» Мой знакомый, директор одного из самых крупных институтов Академии Наук, сказал мне:
– А ты чего хотел-то от профсоюзного дома отдыха?
22. Мы нигде не пропадём.
Сборная команда, в которой был и я, в рамках комиссии Черномырдин – Гор отбыла в США. Было много незнакомых руководителей из разных регионов нашей страны. Знакомились в рабочем порядке. Со своим спутником, соседом в самолете, я познакомился в полёте. Лететь долго, аж двенадцать часов. Он представился:
– Борковец Виктор, заместитель генерального директора по строительству «Архэнерго».
Я назвал себя. Виктор оказался общительным человеком, в нём было много всего: и габариты, и вес, и голос. Мы оба летели в Америку первый раз, и сразу же перешли на ты. Виктор рассказал, что в Москву он приехал на два дня раньше, закупил разные вкусности, которые он называл ласково, с любовью: кореечку, шеечку, ветчинку, брауншвейскую колбаску, водочку, коньячок. И тут же сделал предложение, отказаться от которого было невозможно. Виктор достал, как он сказал, бутылочку водочки, размером 0,75. Первый тост был за знакомство.
В разговорах, долетев до Северного Полюса, допили бутылку. Виктор достал вторую, я отказался, на что он сказал, как хочешь, а я, пожалуй, скоротаю времечко. Я задремал, ближе к Сиэтлу разбудили стюардессы, они раздавали декларации для заполнения. Я прочитал и заполнил, вижу Виктор в затруднении. Я спросил:
– Вить, ты по-английски как? Шпрехаешь?
– Знал одно слово «Ес», а теперь к поездке выучил ещё одно – «Окей». Целую неделю учил – ответил он.
Я стал заполнять его декларацию, но в пояснении было написано, что ввозить в Америку продукты на основе животных запрещено.
– Что писать-то?– спросил я.
– Пиши – нет – сказал он.
В расчётное время прибыли в аэропорт Сан-Франциско. При входе в зал пограничного контроля женщина полицейская распределяла пассажиров по разным постам пограничного контроля. Я, ответив пограничникам на ряд дежурных вопросов, быстро вышел в общий зал, где нас уже ждали. Собралась вся делегация, но Виктора не было. Все волновались, он появился минут через двадцать. Пальто расстегнуто, шарф на боку, полуоткрытый чемодан под мышкой. Сели в автобус. Я спрашиваю:
– Вить, что случилось?