- Да неужели? — язвительно процедил он, скрестив на груди руки. — Нет, вы, адептка, не целитель, вы настоящая ведьма, ниспосланная мне в наказание! —брызгал слюной магистр. Моя улыбка увядала на глазах. — Из-за вас, Тиера, скоро разбегутся все умертвия в округе, и придется искать материал для практических занятий в соседних королевствах!
Возразить на это мне действительно было нечего. Ведь нежить, обитающая в раскинувшемся на территории школы темном лесу, водится только мыслящая. Вот и приходится отлавливать для практических занятий умертвия в приграничных лесах Риаса. А в том, что зомби и скелеты бегают по лесу образумленные, виноваты разного рода эксперименты некромантов.
У меня, как и у многих адептов, плохо с заклинаниями, а где, как не в темном лесу по ночам их отрабатывать?! Но это пугает обитателей леса. Да и тот факт, что я наполовину валькирия, значительно снижает мои шансы поймать хоть какую-то нежить для опытов. Всему виной необходимость подпитываться электрическими разрядами, и лучше всего такие трапезы устраивать ночью, когда никому из студентов не придет в голову ради любопытства за тобой шпионить. Зато нежить насмотрится на летящие с неба молнии, исчезающие во мне, и ее ведь уже никак не приманишь, вся попрячется кто куда. У них вроде как с появлением разума вторая жизнь начинается, и расставаться с ней они не больно спешат. Вот и приходится ждать, когда «созреет» очередной материал для будущих экспериментов или играть в прятки с уже имеющимися экземплярами.
Рождаются валькирии исключительно у темных бессмертных магов, коих раз, два и обчелся. Их высокий магический резерв зарождает в теле еще не рожденного дитя «искру жизни». По мере взросления валькирии энергия «искры» преобразуется, наделяя ее одной или несколькими способностями. Остальные магические таланты зависят от того, к какой расе принадлежит родительница.
Чаще всего по природе своей валькирии быстрые, выносливые, проворные и уже в детском возрасте легко овладевают боевым искусством. Никто по собственной воле не пожелает иметь ее в качестве заклятого врага, иначе дни его будут сочтены.
Еще реже рождаются наши собратья — эйнхе?рии. Для их появления на свет у бессмертного темного мага должен быть неимоверно высокий магический резерв. И у таких магов есть вторая ипостась (ее еще называют изнаночной), глядя в «глаза» которой, не каждый выживет.
Из врожденных способностей валькирий мне достались физическая выносливость и необходимость подпитывать свой магический резерв молниями. А от матушки ведьмы, умершей во время моего появления на свет, я унаследовала дар целительницы. Мой батюшка — темный лорд Натаниэль Лалабек, погоревав годик после смерти своей жены, вновь вступил в брак, взяв себе в жены госпожу Лиору, дочь посла сумеречной империи. Лиора оказалась превосходной матерью, женой и хозяйкой. Взяв осиротевшее дитя под свое материнское крылышко, она окружила меня своей заботой. Ничего не изменилось и после рождения Аэлиты. Разве что когда она подросла, у меня появилась подружка для игр.
В отличие от сестры, о чьей красоте и обаянии известно не только в школе, но и далеко за ее пределами, я ничем не выделяюсь даже среди студентов. На фоне неестественно худых учениц я выгляжу отъевшейся гусыней. В мои восемнадцать лет невысокий рост — чуть больше 170 сантиметров, — лишь подчеркивает округлые, пышные формы, коими наградила меня природа. Это притом, что все валькирии — обладательницы двухметрового роста с осиными талиями в придачу. А вечно вьющиеся волосы красно-рыжего оттенка не оставляют мне и шанса считаться симпатичной — в столице третьего королевства круглый год в моде брюнетки с неестественно бледной кожей. Хотя, на мой взгляд, наша бегающая по лесам нежить выглядит живее многих этих самых последовательниц моды. Единственное, что радует, — моим большим, слегка раскосым глазам завидуют сами русалки, а эти-то знают толк в красоте! А если добавить к моей невыдающейся внешности еще и среднюю успеваемость в школе, то для гордости родителей ничего не остается.
Другое дело Аэлита!
Ее утонченная красота и природная грация завораживают, а превосходная успеваемость является еще одним поводом для восхищения ею отцом и поэтому все радужные надежды родителей связанны именно с ней. Я и не против. Меньше возложенных надежд — меньше ответственности.
Когда мне исполнилось тринадцать, папенька отправил меня учиться в школу ведьмовского мастерства — Хильд Гард. А через пару лет Аэлиту пристроили в Школу истинного страха — Абдрагон. Встречались мы с ней редко: во время каникул или по праздникам в отчем доме, но наша сестринская дружба с годами от этого только окрепла.