Вторая снималась через пять минут. Артом уже овладевало любимое, щекочущее ноздри ощущение, которое он называл предчувствием свободы; вдруг к нему подошел адъютант командующего маневрами в сопровождении профессора геологии Инносента Смайлерса.
— Профессору дано разрешение лететь с вами, лейтенант, — сказал первый и отошел, поглядев прищуренным взглядом на ноги Арта. Арт машинально снял перчатку и провел рукой по мгновенно вспотевшему лбу.
«Игра сделана!» — подумал он и, тяжело усевшись на свое место пилота, пригласил Смайлерса в двухместную каюту для наблюдателей. Джон Уикли занял место по левую руку лейтенанта и по старой привычке попробовал крепость тяжей.
На сигнальной вышке вспыхнули красный и красный. Арт нервно включил мотор. Он чувствовал, что вот-вот сейчас, вслед за молочным лучом прожектора откроется свободный путь с единственным сторожем, охраняющим выход. Лейтенант повернул голову и увидел в слюдяном иллюминаторе сутуловатые плечи профессора и его голову, похожую на морду легавой. Вторично прожектор перешагнул небо, оставляя за собой след потухших звезд. Вторая шеренга, мягко прокатившись несколько саженей, отделилась от земли. В мерцающем холодном небе, около янтарных пятен и туманностей четко светились красные сигнальные звезды первых аэропланов.
По инструкции, прочитанной Артом за час до отлета, маневры должны были производиться следующим образом: вторая колонна эскадрильи шла из Гакуча над шоссе в Гупис, где должна была соединиться с 4-й и вместе продолжать путь до Мастуджа. Военные аэропланы новейшей системы имели на борту 12 пулеметов и несли 6 бомб: 4 — по 1/4 тонны, начиненные веществом огромной взрывчатой силы; 2 — по 1/2 тонны — льюизитные, — «королем газов». Две первых бомбы Арт должен был сбросить за перевалом Таль, севернее Бандал-Гуджара. Длительность полета была рассчитана на 7 часов, маневры оканчивались на заре. Запасов бензина и масла хватало на двое суток.
Арт Броунинг соображал четко и трезво — одно из двух: либо воображение его и нервы категорически расстроены разрывом с Энни, либо положение действительно серьезно. Последнее казалось более вероятным. Участие Смайлерса в ночном полете не могло иметь места, будь он простым смертным профессором, ибо разрешение на участие в маневрах было исключительным случаем в практике военного министерства.
Арт стиснул губы еще крепче.
6000 метров! С альтиметра взгляд Броунинга перешел на Джонни. Девические глаза механика выражали напряженную тоску. Сегодня он снова трусил.
«Что я буду делать, если…» — Арт не докончил мысли и нащупал холодную ручку своего стейера. Весь ужас создавшегося положения впервые представился ему с достаточной ясностью. Он решил идти напролом.
— Джонни, примите машину. — Арт переключил рули управления на левую сторону.
— Есть. Курс?
— NNW.
— Есть.
Аэроплан летел, мягко вздрагивая. Лейтенант надавил ручку двери с слюдяным иллюминатором, ведущей в каюту.
Смайлерс стоял, прильнув к окну и держась за металлические поручни.
— Мистер Смайлерс!
Глушители действовали превосходно. Геолог быстро обернулся, изобразив на лице обязательную улыбку. Его бесцветные глаза приобрели выражение неопределенной настороженности. Голос Броунинга звучал чисто и просто.
— Почему вам вздумалось лететь со мной? Раскопки в воздухе?
Смайлерс слегка пожал плечами:
— Вы недовольны?
— Нет, что вы? Меня удивляет только, как вам разрешили это удовольствие?
Смайлерс понял выражение лица лейтенанта. Пятилетняя работа по побочной специальности научила геолога менять курс решительно и смело. Он быстро опустил руку в карман рыжего пальто.
— Вы угадали, — хрипло отчеканил он.
Секунда запоздания оказалась роковой для владельца стейера № 31585. Кольт сыщика уставился в переносицу лейтенанта.
— Сильное ощущение, — говорил Смайлерс, наслаждаясь чувством безопасности. — Поднимите руки, тем более, что по возможности я не стану вас убивать. Вы способны на нечто более интересное для нас, чем смерть. Нам нужны признания и разоблачения. Я не предполагал однако, что дело пойдет таким кинематографическим темпом.
— То есть как кинематографическим темпом? — Артом овладевало спокойное бешенство.
Смайлерс продолжал:
— Да так, за вами следовало еще последить. Кроме того, вы совершили новое преступление, бросив управление аппаратом во время ответственных маневров. Руки выше!