— Садако! — в ужасе кричу я на весь дом. — Родинка у медсестры!
Дверь приоткрылась, и показалось испуганное лицо жены.
— Что с тобой? Ты так меня напугал…
— Эта родинка, где она была?… Может быть, не на подбородке? Может быть, здесь?
— Пожалуй… Кажется, да…
— А точно? Вспомни хорошенько!
— Если я ее увижу, то вспомню, но… Пожалуй, что да.
— Именно на губе… — сказал голос, в трубке.
Я торопливо махнул рукой, отсылая жену. Но она не ушла. Она стояла, глядя мне в глаза холодными глазами. Не понимаю, почему у нее такое лицо. Я крепче прижимаю трубку к уху и поворачиваюсь спиной.
— Другими словами… — продолжает мое второе «я», - этой медсестрой была, как ты догадался, Кацуко Вада. Твоя жена не знает ее, потому что Вада была больна, когда остальные твои сотрудники приходили к тебе на Новый год с поздравлениями. Но теперь ты понял, что твои представления о друзьях и врагах ни на что не пригодны?
— Если так, то все прекрасно. Ведь она сделала это по моему поручению, иначе говоря — по твоей просьбе.
— Чем же ты недоволен?
Я украдкой оглянулся. Жены уже не было.
— Тем, что теперь все мне кажутся врагами.
— Да, пожалуй… — произнес он спокойно и, как мне показалось, печально. — Что же, ты сам был беспощадным врагом самому себе. И мы ничем не, могли помочь тебе, как ни старались.
— Понял, хватит! — Меня вдруг охватила ярость. — Довольно ходить вокруг да около! Какой вывод? Что я, по-твоему, должен делать?
— Чудак… Я думал, что ты уже сделал вывод. Прежде всего теперь уже нет необходимости поднимать шум и тем более впутывать в эту историю жену.
— Я не поднимаю шума!
— Ну как же? Ты что, вообразил, будто жена так просто, без всяких объяснений, согласится на исследование машиной? Если ты так полагаешь, то ты просто дурак. Ты с гордостью думаешь о себе: я — де человек хладнокровный, я все вижу и могу делать вид, что ничего не замечаю. А на самом деле ты скучен и консервативен до мозга костей, и жена теперь ни за что не разрешит тебе заглядывать в ее душу. Почему? Да потому, что в ее душе есть нечто такое, что не предназначено для твоих глаз. Нет, не беспокойся, это не ревность и не измена. Это гораздо хуже. Презрение и безнадежность.
— Чушь!
— Нет. Засады устраиваются в самых неожиданных местах. Ты ничего и не подозреваешь — и вдруг наталкиваешься на препятствие, и это становится поворотным моментом в твоей судьбе. Чтобы заставить жену согласиться на исследование, тебе пришлось бы кое-что ей рассказать… И так волей-неволей ты бы раскрыл тайну лаборатории Ямамото.
— Это всего лишь твое предположение.
— Это не предположение, это предопределение. Ты бы все равно пришел к такому выводу. И если бы я не позвонил тебе, ты так бы и поступил. Впрочем, были еще другие пути избежать этого. Например, испросить у господина Ямамото для твоей жены разрешение на осмотр лаборатории. Хотя это, кажется, не входило в твои намерения. Твои мысли направлены в диаметрально противоположную сторону. Ты побывал в лаборатории, ты начал понимать, что повседневное является всего лишь изнанкой реальности, и тем не менее ты думаешь только о том, как бы убить своего ребенка, порвать все связи с будущим и навсегда зарыться в этот мир изнанки. Помнишь, вчера вечером Вада-кун сказала тебе, что идет суд? Да, то был настоящий суд. А то, что я говорю тебе сейчас, это, возможно, решение суда. Не верится, что такой человек, как ты, закоренелый консерватор, консерватор до мозга костей, мог создать машину-предсказатель.
— Ты что же, позвонил мне специально, чтобы читать проповеди?
— Ты говоришь так, будто речь идет о постороннем человеке. Но ведь я это ты… Впрочем, ладно… Как бы то ни было, число жертв нужно свести к минимуму. Ты уже знаешь, что медсестрой была Вада-кун, и теперь нет необходимости исследовать жену машиной. Если ты хоть это уяснил, об остальном можно не беспокоиться.
— Значит, мой ребенок положен на искусственную плаценту и будет подводным человеком?
— Совершенно верно.
— Зачем? Кому это понадобилось?
— Понимаю. Тебе хочется знать причину. Это понятно. Давеча господин Ямамото все время ждал, что ты начнешь расспрашивать о внеутробном выращивании людей, но ты оказался, как он выражается, чересчур застенчивым человеком. Поэтому я запросил для тебя разрешение на осмотр питомника подводных людей. Для этого нужно отдельное разрешение. Вероятно, мой запрос уже рассмотрен, но за ответом тебе придется сходить в комиссию самому. Примерно часов в пять за тобой зайдут.