С галереи открывалась изумительная панорама на древнейший город континента, до сих пор сочетавший в своей архитектуре старинную основательность испанских casais[14] с современными «летящими» конструкциями. За пятьсот с лишним лет город из колониальной фактории превратился в красивейший и богатый мегаполис. Лима стала первой, где энергоснабжение полностью было отдано экологически безопасным гелиостанциям. Следом совершенно исчезли бензиновые авто. Ныне по улицам и переулкам почти бесшумно проносились электромобили самых удивительных форм и расцветок. Меднолицые потомки инков и кечуа вправе были гордиться своим «городом будущего», как давно уже называли Лиму иностранцы.
Роулинг завершил очередной круг по галерее, вернулся к входу в кабинет и бросил взгляд на таймер, мерцавший в полумраке помещения. «Однако это не похоже на Джамара, — отметил про себя председатель Совбеза. — Наверняка должна быть очень веская причина такой задержки. И кстати, почему он настоял на встрече здесь, а не в главном офисе?.. Что-то за этим кроется!..»
Будто подслушав его мысли, экран интера вспыхнул, явив нарочито строгую мордашку секретарши.
— Господин председатель, к вам директор Шактибинду.
— Пригласи… через минуту.
Роулинг метнулся к столу, быстро пробежал длинными пальцами по сенсорам настройки. На контрольной панели перемигнулись индикаторы — электронная защита активирована, видео и аудиозапись включена. В последние месяцы уровень взаимного недоверия между Советом безопасности и СКБ резко вырос, и совсем нелишним будет иметь запись конфиденциальной беседы двух самых влиятельных на сегодняшний день людей. Кто знает, где найдешь — где потеряешь!
Шактибинду вошел в кабинет ровно через минуту. Лицо, как всегда, хранило непроницаемое выражение, но в глазах сверкали насмешливые огоньки. Роулинг невольно поёжился — такое впечатление, словно этот индус знает всё наперед, видит тебя насквозь!
— Здравствуй, Джамар. Что за конспирацию ты устроил?
— Светлого дня, господин председатель, — Шактибинду сложил руки в традиционном индийском приветствии, подчеркивая официальность встречи, и вовсе сбил этим Роулинга с толку. — Я посчитал необходимым предварительно обсудить с вами возникший недавно вариант решения проблемы Гостя.
— Это какой же? — напрягся Роулинг.
— Речь идет об использовании объекта «Хронос».
«Оп-па! Вот оно что! Неужели он что-то разнюхал о моих контактах с Мбонгой?..»
— Мы не сможем использовать «Хронос», Джамар, — удрученно вздохнул Роулинг. — Нужен принципиально иной источник энергии…
— Он есть…
— Вакуум? Но ты же знаешь, что каскадная реакция преобразования не дает возможности накопления…
— Эта проблема уже решена.
— Кем?! Когда? — Роулинг не смог сдержать изумления, едва не вскочив из кресла.
— Тебе следовало бы внимательнее… курировать перспективные разработки, — усмехнулся одними уголками губ Шактибинду, переходя на неофициальный тон. — Что ты знаешь о работах Костецки?
— Станислав Костецки, один из разработчиков теории вакуумной инверсии, создал в 2044 году прототип первого вактера…
— Я имею в виду Ежи Костецки, его сына.
— А причем тут… — Роулинг замолк, длинно и витиевато выругавшись про себя.
«Надо же так проколоться?! Ну, устрою я головомойку своим головастикам! Прошляпили!..»
— Вижу, Фрэнк, ты не в курсе. Даю справку. — Шактибинду, до того стоявший, сложив руки за спиной, перед столом председателя, наконец позволил себе сесть напротив в свободной позе. — Ежи Костецки совместно с русским коллегой Ильей Мечниковым полгода назад решили проблему накопления энергии вакуума, создав так называемый контур обратного перехода. По ряду… бюрократических причин, об их работах Научный совет ООН узнал лишь немногим более месяца назад.
— И… в чем же суть открытия?
— Энергия каскадной реакции перенаправляется на создание вихревого электромагнитного поля с характеристиками, близкими аналогичным полям «черных дыр». Возникающий «кокон» как бы «разрыхляет» метрику пространства вокруг себя и «погружается» в иное измерение. С «нашей» стороны остается только горловина «кокона», а с «той» стороны он продолжает расти по мере накопления энергии…
— Не слишком ли заковыристо? — с усмешкой перебил Роулинг.