- Ая, поживей давай. Вишь тучи набегают, вольет скоро. - кричала издалека полноватая женщина молоденькой девчушке, полощущей в реке белье. Девушка осталась одна, все остальные уже закончили и ушли по домам. С всплеском и пузырьками погружая штаны своего мужа в темно-зеленую воду, девушка пребывала в своих, далеко забредших мыслях, и на окрики своей соседки не реагировала. Тело действовало по заложенным времени и практикой рефлексам, пока сознание разбредалось в разные стороны в погоне за противоречивыми мыслями. Вот уже который год она не может забеременеть, и куда только они с супругом не обращались. И к знахарям, и лекарям и даже к служителям церкви взывали они, но никто и ничто не было способно дать им утешительный ответ и надежду. Девушку мучили мысли, но в большую панику и сумятицу вводили её украдкой бросаемые на неё странные взгляды её супруга. Жизнь не дарила им подарков, наоборот одни лишь несчастья встречали их с радостно распростертыми объятиями. Сколько слез было пролито в подушку по ночам, пока муж спал, повернувшись к ней спиной. Их отношения охладели, и если она всеми силами пыталась удержать его, то он наоборот, всё дальше и дальше от неё отдалялся. Его глаза уже не были столь же теплы, как в те времена, когда они только взявшись за руки и покраснев плыли на лодке по реке Дреи. Когда его тёплые губы напористо и неумело прикасались к её... Это было волшебно, как прекрасно было время, с ним проведённое, и как жестоко сказалась рано или поздно выявленная правда - она бесплодна. Со злостью замахнувшись, она обрушила тяжёлые, мокрые штаны о водную поверхность, подняв тучу брызг и веер поднятой волны. Прохладные капли ударили ей в лицо, заставив зажмурить глаза и приоткрыть упрямо сжатые полные губы. Проморгавшись, она безвольно опустила голову, её руки поникли и штаны только чудом, иначе не назови, не соскользнули с её ослабевших пальцев. Пустой взгляд упал на колеблющуюся и волнующуюся поверхность, отражение её искажалось и плыло, как и она сама, на части разрываясь. - Ая! Я кому говорю?! - сердито крикнула женщина, пытаясь дозваться до застывшей девушки. Первые капли уже начали падать с неба, разбиваясь о задорно стоящие стебельки травы или же утопая в длинных волосах очнувшейся и собирающейся девушки. Она уже почти вышла из воды, как вдруг грянул гром, да так сильно и неожиданно, что девушка чуть не поскользнулась на вязнувшем иле и чудом не опрокинула корзину с бельём. Зябко передернув плечами, она твёрдо и торопливо раздвигала воду ногами, выбираясь на берег, где её ждала прикрывшая голову платком женщина, сердито покусывающая губы. - Ну наконец таки! Я уж думала, ты там заснула. - ворчала женщина, подвязывая другой платок у подбородка молчаливо стоящей и внимающей девушки. Даже сейчас её мысли были далеко отсюда и от причитаний соседки, она не хотела идти домой, снова видеть эти странные взгляды и с болью в сердце отворачиваться, словно бы не замечая их. И видимо всё-таки жизнь по свойски справедлива. Снова грянул гром, заставив дернуться даже такую сбитую и железную на вид женщину, как её соседка, но не это неожиданно привлекло её внимание, когда после грохота она кинула за спину взгляд. По волнующейся речке то и дело скрываясь за частыми волнами, а то и вовсе погружаясь под воду плыл или же скорее был подгоняем ветром странный зелёный кокон, так напоминающий с виду большое яйцо. Вроде бы и ничего такого примечательного, за исключением могущего быть вызванным любопытства, но что-то дернуло девушку, заставило прикипеть её взгляду к этой фигуре. - Ая! Ая! Ты куда? - женщина всплеснула руками и пыталась дозваться до девушки, которая рванула в воду. Она не знала, что делать, бросаться вслед за ней или же пытаться и дальше дозываться, даже несмотря на то, что это даёт лишь нуль эффекта. Она ходила по берегу, изредка касаясь холодной воды пальцами ног, но сразу же отскакивала, так и не отрывая взгляда от пробирающейся сквозь воду девушки, вода которой дошла уже до бедра и края её серого сарафана расползлись по воде, то сходясь к телу, то расходясь в разные стороны и закручиваясь в странные узоры. Девушка тяжело дышала, и озноб начал подбираться к ней, однако глаза её были яркими, как никогда. Она пробиралась сквозь воду, моментами чуть ли не падая, из-за скользкого дна и мчащейся словно обезумевшей реки. Платок, повязанный на её голове, трепетал и надувался от сильного, холодного ветра, порывы которого в особых пике ударяли по водной поверхности, поднимая тучи брызг и бросая их в лицо взбудораженной девушки. Вода дошла ей уже до груди, когда она наконец добралась до зеленого кокона. Бледная и напуганная соседка своими криками собрала небольшую толпу из селянок, которые проходили мимо, спеша скрыться от усиливающейся дождя под крышами родных домов. Они все стояли на берегу и пытались дозваться до девушки, но она их не слышала. В руках она держала сравнительно небольшой кокон и глаза её трогательно и несколько ожидающее смотрели на него, словно бы в надежде, что именно этого она ждала всю свою жизнь, именно ради него она терпела все невзгоды и разочарования. Стоило ли это её слёз, именно этого она хотела бы знать. Она держала этот зелёный камень, словно бы дитя своё, так доселе ею и не рождённое. Накопившаяся за долгие годы ожидания материнская любовь изливалась из её глаз, нежно обволакивая зелёный кокон, а бушующая река словно бы поддерживая её перестала безумствовать и пениться, мягко толкая кокон в её руках, толи с любопытством пытаясь дозваться до того, что внутри, толи пальчиком зазывая пуститься с ней в путешествие. А дождь всё шёл. Капли гроздями падали, разбиваясь о юные и седые головушки, которые уже перестали так неистово кричать и замерли в ожидании и нахмуренном ступоре. И было от чего. Неожиданно кокон в руках девушки засиял и начал расслаиваться, листья один за другим отклеивались и падали в воду, уносимые потоком дальше. Тата за татой утончался кокон, пока наконец под грозно нахмуренное небо не показался спящий ребёнок, одним лишь чудом не промокший за всё время путешествия по воде и под ней. Вода уносила листья с собой, оставляя девушку с ребёнком наедине. Она смотрела на бледное детское личико и не могла вымолвить и слова, лишь пальчиком аккуратно, словно бы боясь поранить, водила по пухлой щечке. Кончики её губ разошлись в разные стороны, а ровные белые зубки прикусили нижнюю губу.