Мальчик ел не спеша, медленно и долго пережёвывая, всё ещё пребывая в своих мыслях. Но неожиданно его ушей коснулся знакомый голос, идущий снаружи и постепенно удаляющийся. Мальчик встрепенулся и за доли тата умял всю порцию за обе щеки. Быстренько встав и залив посуду водой из корца, выбежал в прихожую, где наспех оделся и обулся. Но когда он уже добежал до калитки, его окликнула мама:
- Сиба! Ну и куда мы собрались? - надвигалась мама на сына, стаскивая запыленные перчатки с рук и кидая их на лавку возле веранды. - Ты ничего не забыл? - приподняв бровь, спросила мама.
Мальчик остановился и опустил тянущуюся к щеколде руку. Недовольство на его лице было неописуемым, одни лишь брови ходили ходуном, славно волны в бушующем море. Повернувшись к матери, он жалостливо на неё посмотрел и запричитал:
- Ну мам! Я всё помню. Никуда она не убежит.
- От тебя... может. - улыбнулась женщина.
- Ма!
- Хорошо. Но воду ты принесёшь. - подбоченившись и наклонившись немного вперёд, произнесла женщина.
- Ладно. - смирившийся мальчик понуро опустил голову и побежал в сарай за ведром. Весь его вид буквально излучал боль и несправедливость, женщина не могла не умилиться.
Сиба шёл по улице, направляясь к колодцу, по пути посматривая по сторонам, выискивая своих друзей, чьи голоса он недавно слышал. Когда он уже подходил к нему, увидел впереди нестройную очередь из бабушек и дедушек, так же стоящих с вёдрами в руках. Пристроившись в конце и поздоровавшись со всеми, принялся ожидать, тихонечко посвистывая, кабы по губам не схлопотать. Очередь двигалась медленно, кот Талал уже успел пройтись по своему привычному маршруту и отхватить у каждого знакомого кусочек мясца или шейки, судя по довольной мордочке и бегающего по усикам язычка, и вернуться обратно, чтобы принять ласку от по большей части радушных старушек. Вертясь между ног бабушек-сплетниц, кот в конце концов уткнулся носиком в ногу Сибы и замурлыкал. Ластясь и извиваясь у ноги мальчика, кот словно бы пребывал в экстазе. Сиба отпихивал кота ногой, но тот всё равно возвращался и прилипал к нему, как банный лист. Взгляды очевидцев нервировали мальчика сверх меры, заставив его опустить голову и прикрыть волосами алеющие кончики ушей. И так каждый день.
Наконец очередь дошла и до него, мальчик впопыхах закинул на крюк ведро и спустил его в прорубь. Достав ведро, Сиба отправился домой, чередуя по пути руки, когда одна другая уставали. Зайдя во дворик и поставив ведро у крыльца, мальчик украдкой посмотрел по сторонам и не увидев матери, тихонечко ушёл. Его ждали вещи более приятные и интересные, нежели копание в огороде или лейки цветов.
И где же эти сорванцы...
Окружающий село лес был необычным местом, полным всяких неразгаданных тайн и даже чудес. Однако несмотря на всю свою исключительность лес и по сей день не заимел названия, люди издревле величают его просто Лесом, и так было и так по всей видимости будет и далее. Сколько неясностей томится в нём - не счесть, и разбираться с ними некому и незачем, селяне довольствуются тем, что он способен их прокормить и в случае непредвиденных ситуаций дать защиту. И несмотря на то, что в лесу могут таиться иные опасности, нежели какое зверье, ходить в него не воспрещается, не возбраняется и даже приветствуется, вот такие мысли.
По узенькой лесной тропинке шёл мальчик, не оглядываясь по сторонам и не выискивая неприятеля, ступая ровно, уверенно и без опаски. Насвистывая незатейливую мелодию, он легко пробирался сквозь лесные препятствия, будь то упавшее издавна дерево или большие, вырытые животными ямы. Куда же так стремится мальчик, бороздя лес, как опытный охотник в поисках добычи...
Вдруг тропинка расширилась и вывела Сибу на небольшой моховитый пятачок, в центре которого лежал уже давно упавший лесной гигант, когда-то могущий посоперничать в возрасте с самыми старыми деревьями. Ствол дерева был покрыт высоким мхом, что позволяло ему сливаться с зелёным миром и скрываться от любопытных взоров. У основания древа нашла своё пристанище непонятная конструкция, состоящая из торчащих в разные стороны корней и приделанных кое-как досок, веток и всего, что под руку попадётся. В этом шалаше была предусмотрена даже дверь, причём всамделешная и, наверняка, утащенная у кого-то для своих нужд. На измазанной травой двери были видны еле различимые цифры, но одну из них разобрать всё-таки было возможно. Вверху по центру была выдолблена цифра '1' , гордо зияющая на всех прибывших. Ни слой грязи, ни забившаяся туда трава вперемешку с землёй не могли стереть четкий контур цифры. Работа мастера своего дела, о чем здесь ещё можно говорить!