На меня не рычала.
Исключительно поэтому я позволила ей остаться. Один разочек, только сегодня. Все равно специального спального места для нее теперь нет. Думала, глаз не сомкну с этим чудовищем под боком. Но Мыша сладко засопела… и я тоже улетела в сон. В нем я скакала куда-то на белоснежном коне, сотканном из упругих потоков воздухи. Спина прижималась к чьей-то груди, а талию обнимала сильная рука. В глубине души я знала, кто там… но нет, лучше не буду оборачиваться. К чему портить сказку?
Утро началось с заглянувшей в комнату Эли.
— Что? — Я недавно проснулась и пока просто моргала, мечтая о большой кружке кофе и прикидывая планы на день.
— Подумалось, что если ночью тебя загрызла эта монстра, то поганый из меня телохранитель, — обеспокоенно призналась она, поглядывая на Мышу.
Та сладко спала, сопела и только тонкий длинный хвост с кисточкой время от времени шевелился.
Хвост.
С кисточкой.
Откуда?!
Вчера его точно не было.
— Не загрызла, — пролепетала я.
Кисточка, кстати, имела тот же розовый цвет, что и хохолок на макушке.
Ну… зато теперь это чудо хотя бы похоже на фамильяра романтичной ведьмы.
Завтрак прошел мирно. Лайон пожарил гренки, мы их съели… в процессе я отламывала кусочки для Мыши, которая выглядела мило и забавно с раздутыми от напиханной туда еды щеками. Непостижимым образом я ее больше не боялась. Такая фамильяра мне даже нравилась. Но что же будет, когда придет время возвращаться домой? Папину аллергию никто не отменял, следовательно, жить под одной крышей они не смогут.
Думать об этом не хотелось, потому что было попросту страшно.
— А она у тебя точно не хомяк? — Эли все продолжала нас доставать.
— Р-рр! — возмутилась Мыша.
Мне хотелось издать похожий звук, но я же воспитанная ведьма.
— Она у меня точно фамильяр, — произнесла с мечтательной улыбкой. — Остальное не так уж и важно.
Эли покачала головой.
Вечно ей что-то не нравится!
— Хорошенькая, — оценил Лайон… но погладить не рискнул. — Галочка, может, сходим куда-нибудь?
Решился.
Ну надо же.
В последние дни он только смотрел. Еще приносил полюбившийся мне тыквенный латте, жарил гренки и оставлял у двери по — осеннему украшенные букеты. В общем, ухаживал. Но предельно осторожно.
— Например, в кино, — вконец осмелел мой скромный поклонник.
— А здесь и кинотеатр есть? — изумилась я.
И вот тут случилось ужасное! Фамильяра решила, что запасла еды слишком много, она ей мешает и вообще пора от лишнего избавляться… и прицельно выплюнула все это в Лайона.
— Мыша! — закричала я.
Но было поздно.
Взорвавшийся приворот!
— Лайон, прости!
— Р-рр! — Живность, кажется, не раскаивалась.
Минуточку… она что же, специально?!
— Н-ничего, — выдавил Лайон.
Отругать мелкую поганку я не успела. В кухне появилось новое лицо. Можно даже сказать, морда. Которую видеть ни прямо сейчас, ни когда-нибудь потом вообще не хотелось. Но пришлось, потому что она, морда с нервно подергивающейся щекой, в некотором смысле мой работодатель.
— Госпожа ведьма, не могли бы вы пройти со мной в ваш кабинет?
— Разумеется, господин мэр.
И чего его принесло? Я думала, он уже и забыл о моем существовании.
Пришлось вставать и идти с ним во флигель.
— Провал, парень, — сообщила острая на язык Эли оплеванному Лайону.
Ответил ли он ей и что, так и осталось для меня тайной.
Мэр оглядел мое рабочее пространство, дернул щекой и явно решил, что следовало все-таки выделить мне кабинет. Какую-нибудь конуру с подгнивающим полом и потрескавшимися стенами. Потому что уж слишком хорошо я тут устроилась.
— Итак? — поторопила его я.
— Мне требуются услуги ведьмы.
Садиться мэр не стал. Это внушало надежду, что задерживаться надолго он не собирается.
— Я не стану привораживать к вам молодую жену! — А что оставалось ещё думать?
— И не надо, — покачал головой один из самых неприятных лично мне жителей городка. — Она во мне и так души не чает.
Покажите мне того странного человека, который назначил в Лельшем такого наивного мэра!
— Тогда зачем я вам понадобилась? — Попросит посодействовать в вопросе появления наследника — прокляну по-романтичному.
— Для ясности, — уточнило его мэрство, — мне требуется вовсе не романтичная ведьма, а самая обычная. Но раз ее нет, сойдешь и ты.
Молчу.
Проникаюсь.
Жаль, что он чуть ли не единственный, кого никак не выставишь за дверь.
— Видишь ли, в Тэнсофских лесах, — он разложил на столе потрепанную карту и обвел пальцем довольно внушительный зеленый участок, — появились пришлые браконьеры и обнаглели настолько, что охотятся на редких магических животных.